Утро наступило, осветив лучами солнца два тела на большой кровати. Две очаровательные девушки лежали, переплетясь ногами и обнявшись, дыша друг другу в грудь. Неугомонное солнце пощекотало глаза девушек сквозь сомкнутые веки. Первой не выдержала Вероника. Открыв глаза, она улыбнулась. Приятная истома держала её тело в мягких тенетах. Посмотрев напротив, она с нежностью провела рукой по щеке Марины, которой не хватало малости, чтобы тоже проснуться. И, открыв глаза, она также нежно улыбнулась подруге-любовнице. Они поцеловались, их языки немножко поиграли друг с другом, а руки нежно ласкали тела. Никто из них не жалел о случившемся. Они обе приняли их ночь любви как новое открытие удовольствия, тем более, что такого счастья никто из девушек никогда не испытывал до этого.
Марина, оторвавшись от губ Вероники, выдохнула:
— Подожди, я писать хочу сильно, сейчас лопну!
— Ага, я тоже! — и они обе рассмеялись.
Вскочив, они побежали в туалет.
— Чур, я первая, — вскричала Маринка.
— Ладно, я за тобой.
Они прибежали к унитазу, и Маринка присела на него. Но Вероника не осталась снаружи, ей внезапно захотелось посмотреть на это действо.
— Вероник, ты что? — смущённо спросила Маринка.
— Я хочу посмотреть, — охрипшим голосом проговорила Вероника.
— Хо-хорошо... , — тихо ответила Марина, — смотри. Только и я потом посмотрю, — уже громче сказала она. А Вероника в ответ только кивнула.
Маринка начала писать. Струйка была мощная, золотистого цвета и громко журчала в стенках ночной вазы. Вероника заворожённо смотрела на это. Её вдруг охватило сильное возбуждение, и она резко подставила руку под струю, так что подруга даже не успела среагировать. Вероника почувствовала тёплую жидкость, которая омывала её кисть, и Вероника стало так хорошо, что её тело затрясла крупная дрожь оргазма. Она схватилась за коленку Маринки, которая, в свою очередь, молча наблюдала за всем происходящим, и тихо возбуждалась. Наконец, кончилась и струя и дрожь Вероники. Она посмотрела на подругу снизу вверх и проговорила:
— Вот это да, Марин, так здорово, как я никогда не испытывала. Представляешь, я даже ни коснулась себя, ни капельки, — и они рассмеялись звонким девичьим смехом. — Ой, я лопну, Марин, уходи!