Я не знаю, как выглядит оцепенение и что оцепеневшие при этом чувствуют, но моё состояние в этот день было сродни ему. Через несколько часов я должен буду снова увидеться с Денисом. Я боялся этого сегодня утром, да и всё время с того момента, как вернулся домой после той ночи, когда мой секрет буквально вырвали из меня, но сейчас во мне не было страха. Сомневаюсь, что я чувствовал хоть что-то. Я просто лежал на кровати, уже переодевшись и войдя в тот образ, в котором я чувствовал себя полноценным, и вспоминал, как это всё началось. Я помню, как с того самого момента, когда я впервые одел чулочки, украденные мной из женской раздевалки перед уроком физкультуры в школе и до знакомства с Денисом, что-то в моей душе росло и набирало обороты, становясь почти нестерпимой ношей. Моей ношей был секрет, ставший практически осязаемым и, к моему несчастью, приносящим боль тогда, когда я не мог быть собой. Я даже не надеялся, что когда-то я встречу человека который сможет разделить со мной всю тяжесть обладания невыносимой тайной, а, возможно, и заставить меня позабыть о ней вовсе. Стоит ли говорить о том, что я был на седьмом небе, когда такого человека нашёл? Наверное, не стоит, ведь тот человек, бывший моей единственной надеждой на нормальную жизнь, оказался куда хуже даже самого страшного из диких зверей. Не знаю уместна ли ирония, но, на самом-то деле он оказался просто человеком.