Еще месяц назад наше КБ получило задние спроектировать этот газовый реактор. Срок сдачи первой части проекта подходил к концу, но, как говорится, воз и ныне был там. Из-за этого пришлось оставаться по вечерам и доделывать эту тяжелую работу. Вот и в этот раз начальник отдела, войдя в кабинет нашего бюро, подошел к моему столу и сказал:
— Сергей Викторович, приказ о вашей сверхурочной работе подписан. Вы с Еленой Николаевной остаетесь всю неделю.
Я согласно кивнул.
Вообще, несколько странно было, что начальник называл нас двоих по имени и отчеству. Ему — сорок, нам — по двадцать пять обоим.
Хотя сорок ему можно было дать с большим трудом. Его лицо выглядело очень молодо. Он был строен и спортивен. Волосы он всегда замазывал гелем к затылку, что придавало ему вид эстрадного певца, а не начальника конструкторского отдела. При всем при этом он отлично разбирался в специфике работы своего отдела, что придавало ему нестандартности. Ведь начальников инженерных отделов всегда представляют как бесформенных тюфяков в растянутых свитерах и очках с огромными диоптриями. Но этот был не такой. Этот был секс-символ нашего завода. Да и от девушек у него не было отбоя.
— Хорошо, Вадим Сергеевич, — Елена Николаевна, пристально смотрела в монитор, что не помешало ей ответить нашему начальнику.
Между собой, в бюро, мы называли Елену Николаевну не иначе, как Леночка. Да и вообще, она среди нас, мужчин бюро, была единственной представительницей прекрасного пола, и мы ухаживали за ней, каждый как мог, в силу своей воспитанности и любви к слабому полу. Я — так вообще, проявлял наибольшее внимание, не смотря на то, что был женат два года к тому моменту, когда она пришла к нам работать. Мне казалось, что ей нравятся мои ухаживания, но не более чем обычные знаки вежливости со стороны мужчины. Она не давала повода удостовериться в более теплых чувствах ко мне.