Эта история приключилась в конце ХХ века, в то же время, когда развивался мой бурный роман с Леной и ее дочками.
***
По роду работы мне приходилось отвозить документы в главк. И в разговоре с одним пожилым сотрудником я сказал, что я сисадмин, а не менеджер. Он обрадовался — как раз собирался компьютер покупать для дочери. Попросил помочь. Я согласился.
В ближайший выходной мы с ним съездили на рынок, и с моей помощью он обзавелся весьма хорошим компом, по крайней мере — его года три можно было не апгрейдить. Приехали к нему, я установил винду и офис, пару игрушек для девчонки (компьютер был популярным подарком на день рожденья). Интернета тогда не было, только диалап с шаманскими танцами и молитвами Святому Коннектию. Это было либо в конце зимы, либо ранней весной.
Отчеты я возил ежемесячно, и каждый раз он меня благодарил за покупку. Но однажды (дело было в середине лета) снова попросил помощи. Вроде, дочка чего-то там такого наиграла, что комп перестал грузиться. Знакомо, особенно именно с дочками.
Его дом лежал по пути от моей работы до главка или обратно. Сдав документы, я решил на работу не возвращаться, а закрыть вопрос с компьютером. С проходной главка я позвонил, убедился, что девочка дома, и предупредил, что сейчас приеду лечить компьютер.
Приехал. Дочка (ее звали Настя) открыла дверь, поздоровалась и сразу повела в спальню, где на специальном столике помещался «больной». Пока я искал глюк (ясен пень — банальный вирусяка с левого диска!) да исправлял ошибки в реестре, девушка принесла чаю. Очень кстати, я ведь с утра не емши! Компьютер лечился, мы пили чаек. И тут я разглядел ее. По-летнему короткий топик, лифчика нет, джинсы с заниженной талией. Интересно: она и в институт так ходит? Поболтали о том — о сем, тем временем диск «вылечился». Я включил, проверил работу — все в порядке.
— А вы не могли бы мне джойстик настроить? — спросила Настя.
— Да не вопрос! А где он?
Настя нагнулась и достала из-под кровати коробку. Вид ее попки, выскочившей из джинсов, был весьма красноречив и соблазнителен. Но, как я говорю сам себе и девицам постельно-пригодного возраста: «Я не насильник, я только учусь».