поездку в Амстер. — Это что-то невероятное — повествование захлестнуло Анну — улицы наполняются людьми, все пьют, курят и веселятся... Я не стал уточнять, что же именно все курят, и решил пойти в наступление. — Так значит, ты любишь шумное веселье? Каждый год, все же, ездите... — Да! Знаешь, — понесло ее на откровения, — так здорово вырваться иногда из будничной жизни и развлечься. — Я с тобой полностью согласен. Жить надо, будто, в последний раз. Ведь, по сути, мы все находимся на этой планете лишь ради того, чтобы быть счастливыми и получать удовольствие от жизни. Дедушка Дарвин, конечно, вступил бы со мной в изощренную дискуссию, но я убежден, что так и есть, несмотря на то, что для каждого это удовольствие от жизни и счастье достигается по-разному. Тебе, например, достаточно съездить в Амстердам на день рождения королевы, а я вот свое счастье еще не постиг.
Сказанное, по-видимому, произвело какой-никакой эффект, потому что за ним последовало молчание. Я же, вспомнив, что надо говорить и трогать одновременно, чтобы девушка воспринимала тебя не только как собеседника, как бы невзначай, стал время от времени к ней прикасаться, позволяя ей привыкнуть к моим прикосновениям. — Ты работаешь или по большей части сидишь с сыном? — поинтересовался я, коснувшись ее чуть выше локтя минимум трижды. — Я дизайнер украшений, работаю; с ребенком сидит, в основном, няня. «Неплохо», прикинул я, «дизайнеров у меня еще не было». К тому же у меня есть пунктик на замужних дам — что-то в них есть такое запретное и невероятно аппетитное.