Не долго я радовался, вскоре она отвернулась к телевизору, делая вид, что якобы ничего плохого в этом не видит, на самом деле это ее нерешительность не позволяла со мной поговорить. После этого случая, я стал везде и всегда, проявлять свое влечение к ней. Я думал, что проблема была не в ее скромности, а в том, что возбужден только я, но не она, и стал делать все, как я считал, что могло разбудить в ней голодную женщину.
Отныне я больше не скрывал от нее свою эрекцию, самым наглым образом, расхаживал по квартире демонстрируя ей как сильно натянуты мои штаны от возбужденного члена. Особенно любил неожиданно заходить к ней в комнату, когда она переодевалась, дабы показать ей «смотри, как у меня стоит на тебя!». Затем, я придумал, дрочить у себя в комнате не закрывая дверь, и это как мне показалось — подействовало на нее!
Она вошла ко мне в комнату, я изо всех сил сделал вид, якобы не чуть не смущаюсь ее а на оборот зол из-за того что меня прервали, и стал не спеша натягивать на себя трусы. Мы сели на мою кровать, и она стала задавать мне всякие родительские вопросы, типа почему у меня нет девушки, что я здесь такое делал, эти вопросы я проигнорировал молчанием, но когда она спросила «Что с тобой происходит?», тут меня прорвало, я сказал что мне не хватает любви. Делая вид, что я говорю не о сексе, мама начала меня заверять в том, что найду я еще свою любовь, все наладиться. Потом я сменил свою тактику и стал давить на жалость, как я это делал в детстве, когда хотелось купить новую игрушку или сладость. Начал ныть, говорил что мне надоело быть одному, я хочу девушку, но со мной не кто не хочет. Начал говорить маме комплименты, какая она красивая, как она мне сильно нравиться, причем нравиться не только как мама, но и как девушка.
Даже мое нытье не подействовало, мама погладила меня как маленького, приговаривая, что все у меня наладиться и меня будут любить девочки. Я не стал сдаваться, я был уверен, другого такого удачного момента ее уговорить не будет. Умолял ее стать моей секретной девушкой, заверял что об этом никто и никогда не узнает, она молчала, не останавливаясь я продолжал говорить не давая ей вставить слово. Часто повторял «я люблю тебя!», «это будет только наша тайна!», нес всякую чушь о вреде моему здоровью без секса.
Наконец-то мои слова и уговоры начали на нее действовать. Я услышал долгожданное согласие.
— Если это будет нашей тайной. Если только немного, и мы больше не будем к этому возвращаться!