Но Луна, ожидая, что он с ней сейчас сделает, желала умереть. Луна осматривалась в поисках, чем можно швырнуть в Зумаку, но орки уже усвоили ее строптивые привычки и убрали все потенциальные объекты для швыряния прочь.
Зумака подошел к ней и убрал волосы с лица. У Луны из глаз ручьем текли слезы. Он протянул ей кружку с вином:
— Твоя должна пить.
Луна молча покачала головой, отталкивая кружку.
— Твоя не пить за победу. Твоя пить за побежденных, — настойчиво продолжал орк.
Девушка отпила глоток и вернула кружку.
— Спасибо, что вы спасли мне жизнь, — сказала она.
— Твоя пожалуйста, — ответил орк. — А теперь твоя вернуться и вести себя так, будто драки не быть.
Девушка почему-то поняла, что орк не просто командует, а дает ей совет, как себя вести. Поэтому она послушно нацепила на лицо маску безразличия и начала молча разносить вино, стойко снося грубые выходки к ее персоне.
Луна знала, что может усыпить их бдительность, и сбежать под утро, когда все орки, включая и часовых, спят. Она не знала, что с ней будет, если она покорно останется, и подозревала, что скорее всего ее убьют, если найдут после побега, но она предпочитала умереть стоя.
И наверняка уже все княжества подняты на уши, и лес прочесывает армия вооруженных до зубов воинов. Главное, сбежать.
Сцепив зубы, она выдержала четырех орков подряд, и с нетерпением ждала, когда все уснут.
Очень осторожно, чтобы ее не заметили, девушка прокралась к мечам и аккуратно перерезала кожаный браслет, к которому крепилась цепь, чуть порезав ногу. Затем она оделась и тихонько выбралась из пещеры. Сердце билось так сильно, что ей казалось, что сейчас случится его разрыв.
Девушка осмотрелась. В небе светила почти что полная луна, и было видно далеко вокруг. Она кинулась прочь. Горный склон был крут, и она практически съехала вниз, разорвав подол платья и мантии, зацепившись им за выступающую корягу.
Наконец она ступила на твердую землю и кинулась прочь, пока орки спят. Эльфа считала, что найдет в два счета дорогу домой, но она лишь заплутала.
Было нечего есть и пить, очень холодно, и она даже начала жалеть, что решилась на побег.
Весь следующий день до вечера она просто плутала, не зная, куда идти, и измотанная голодом, жаждой и бессонницей, легла спать под деревом, кутаясь в оборванную мантию.
Она спала так глубоко, что не слышала громко идущих по лесу ног, и шагов, остановившихся около нее.