Двигаясь на работу в переполненном метро и, как всегда непроизвольно, подтягивая колготки через плотную ткань определенной дреcс-кодом юбки, Юка возмущалась про себя:"дернул меня черт связаться с этой наукой. Что есть наука биология? Птицы, ДНК, Дрозофилы... А мне переводить. Между нами говоря, и переводить то особо нечего: немецкие биологи к нам сами, как дрозофилы лезут. Тоже мне, поля орошения, навоз, Ирэн... Стоять, тут по-подробнее.
Доцент кафедры биологии была женщиной неординарной. К тому времени, когда все профессора подались в «челноки»: статус статусом, но жить как-то надо, она упрямо соотносила генофонд скворцов с ДНК снегирей, и ужасно удивлялась почему последнии так и не пропели свеженаписанный гимн Российской Федерации. Во-всяком случае, кандидатская была обеспечена и не занятое на кафедре место досталось ей без особого боя. Приехавший по обмену из Германии специалист по местным птицам был хорош собой, холоден и строг в быту. Все попытки Иры воссоздать неполучившийся когда то у Троцкого четвертый интернационал немец воспринимал чугунно, без понимания и сочувствия, на приглашение «попить чаю» однозначно отказывался. Она не понимала, что основной употребляемый им напиток шнапс несколько отличался от приличной любому росскийскому обществу водки.
Ирина Сергеевна, зрелая женщина с волосами цвета «толченое толокно», карими, чуть на выкате глазами, которые только подчёркивали от рождения высокую грудь и нажитые социализмом бедра, поняла: нало срочно что-то делать. Но где? Гостиница-пошло, дом-развалюха... Ясно: командировка. Причем на природу: поля, леса, озера синие... Надо заметить, что институт, в котором работала незабвенная Ирэн, была когда-то очень серьезным и, пока ещё, умудрился сохранить своё реноме. Там трудились два переводчика (с одной из которых, Юкой, Ира была особенно дружна), три бухгалтера и два кгбешника, конечно, бывших, но на настоящих должностях руководителей охраны, с соответствующими их уважаемому прошлому окладу.