Охотницы за горнолыжниками.
Дело было в конце 90-х, 99 или 2000 сейчас уже не помню. Мы с товарищем были заядлые горнолыжники и каждую зиму на 2—3 недели выезжали в горы. Иногда раз, иногда 2 раза за сезон. После кризиса 1998 года бюджет на Францию и Австрию пришлось урезать, так что ездили к нам, на Кавказ, Чегет с Эльбрусом и Домбай.
В общем всё хорошо, солнце, горы, вино, только одна проблема — женщин нет. Вообще они есть, но мало, и не свободны, все с мужьями или бойфрендами. А одиноких нет, сами подумайте, какая нормальная женщина попрётся одна на Кавказ когда началась вторая чеченская война. Хотя в Баксанском ущелье тогда спокойно было, как нам объяснили по кланам прошла установка: «Пуля в живот тому — кто обидит горнолыжника». Делать там нечего, живут только с туризма, зимний сезон весь год кормит. Безопасность туристов была вопросом выживания.
Но в тот год нам повезло. Поселились мы в гостинице Чегет. Старая советская гостиница, одна из лучших тогда в тех местах. Но строителю развитого социализма излишний комфорт был не положен и туристы в большинстве своём жили в блочных номерах. Блок состоял из двух комнат на 2 и 3 места с общим маленьким совмещённым санузлом на 2 комнаты. Двушку заняли мы с товарищем, а в трёшку, на второй день нашего пребывания, поселили 3 женщин. Меня зовут Александр, товарища — Никита, а женщин, для конспирации, назовём Ксения, Елена и Лиза. Москвички, лет по 40—45, потом за чашкой кофе выяснилось что 2 из них разведены, а Лиза замужем, подруги по увлечению лыжами. Они относились к тому ностальгирующему классу лыжниц, чья комсомольская юность прошла в этих горах. В начале 80-х выезд за границу большинству наших соотечественников был заказан и в горах Кавказа собиралась весьма крутая тусовка из академиков, комсомольского и партактива, космонавтов, журналистов и. т. д. И наши новые знакомые будучи тогда 20-летними комсомолками очень весело проводили время.