— Ну вот, — заявляет, явившись ко мне миссис Дейл, — Элен наконец-то заснула, и, кажется, крепко.
А через мгновение она совсем голая и прижимает меня к себе. Ожидая её и вспоминая об удовольствиях, полученных во время нашей последней ебли, я уже перевозбуждён:
— Видите, какой я необузданный?
— Вижу, вижу. И равным образом хочу пообтрепать тебя.
Так что мы сразу же и яростно случаемся и уж очень скоро с взаимными восхитительными «ах!» и «ох!» завершаем первый круг и замираем на какое-то время, опьянённые восхитительным наслаждением.
Затем миссис Дейл ругает себя и меня за нашу торопливость:
— Мы пренебрегли всей роскошью ебли, ударившись в такую поспешность и повинуясь простому животному инстинкту, что вот вынуждены прекратить её. А хотелось бы насладиться всей этой сладострастной маслянистостью. Но тут нужна сноровка. Так что теперь, когда пыл наш до краёв иссяк, нам следует снова заняться взаимным гамаюшем.
— А что это такое?
— Да мы его уже делали. Просто ты пока этого слова не знаешь. Оно происходит от итальянского «гамба» (нога).
— Ага, по-французски «жамб».
— Вот–вот. И от французского «юшэ» — кликать свистом.
— То есть, сосать то, что между ног!
— Ну да. Но сначала мне надо подняться и...
Она встаёт и принимается писать, позволяя мне видеть, как водный поток вырывается из её восхитительного влагалища. После чего зажигает ещё две большие свечи, одну поместив в ногах кровати, а другую в голове.
— Это чтобы нам обоим было лучше видно, как мы будем ласкать друг друга. Ляг-ка на спину, а я взберусь на тебя, вот так...
— Вот так? Спиной ко мне?
— Да, — говорит она, опуская свой зад мне на лицо. — А теперь попробуй пронзить своим языком мой влог и вылизать следы своей восхитительной отваги. Наверно, они всё ещё сочатся оттуда?
— Нет, — отвечаю, отвлекаясь от этого занятия. — Когда вы пысали, наверно всё смыли.
— А что ещё там видно?
— Губы торчат.
— А ещё?
— Тут ещё какая-то очаровательная вещичка!