Были все утро у Господина. Пришли в девять, ушли около часа. С девяти до часа не существовали, как люди.
Разделись по приказу, как всегда, уже в прихожей. Сходили в туалет и ванную, одели ошейники голые затем прошли в комнату. Переглянулись с мужем Тут же удар стеком каждому по заду. « У вещей нет имен! И вещи не смотрят друг на друга без приказа! Понятно?» Да, Господин!"Вот стол — он без имени, и он не переглядывается с креслом. Вы тоже — только вещи, больше ничего! Вы — вещи с сосками дырками! Следующий раз накажу по-настоящему. Поняли?» Мы кивнули и ответили « Простите, Господин. Спасибо за наказание» Он толкнул нас вниз на колени и сунул мне в рот свой член, который я сосала, пока член не затвердел, после ввел член в рот мужу.
Потом он приказал нам встать напротив друг друга и приблизиться так, чтобы соски касались. Он приказал нам теребить соски, чтобы они набухли. Потом он зажал наши соски в такие зажимы, каких мы раньше не видели. Как бы две плоские дощечки, которые стягиваются винтами — с такими ушастыми головками
Он положил мой сосок на сосок мужа, вставил между дощечками и очень больно затянул винты. Соски смялись совсем и вдавились друг в друга. Так он сделал с другими сосками. Мы стали как бы скреплены за соски. Господин приказал нам прижаться сосками и поднять горизонтально руки. Он принес веревку и стал связывать наши тела. При это м приказал дышать глубоко и прижаться друг к другу. Соскам и грудям было больно, но я не знала, что будет ещё хуже.
Он связал очень крепко, проводя веревку подмышками и через плечи и по кругу. Мы стали как одно целое. Он приказал опустить руки и связал наши запястья, мужа с моими... и руки были вдоль боков.
Потом он приказал очень широко открыть рты и свел наши головы как бы в поцелуе... Но это, конечно, был никакой не поцелуй, а просто вдавленные друг друга два открытых рта. И он ещё стянул наши головы каким-то бинтом. Мы остались в этом «поцелуе». Очень неприятное состояние.
Господин походил вокруг нас и любовался содеянным. Потом взял плетку и порол нас минут 10—15. Я больше всего боялась, что мы потеряем равновесие и упадем, так как оба сильно дергались от ударов, а поза была неудобная.