Проснулся я довольно поздно. Была суббота. Неожиданно я вспомнил вчерашний вечер. Сердце забилось сильнее, накатила паника. Я слышал, что мама не спит. Укрывшись одеялом с головой, я думал, что же делать теперь. А вдруг она все расскажет? Отцу, например? В тягостных думах я лежал, постепенно успокаиваясь.
Вдруг дверь в комнату открылась, и мама сказала «Так и будешь весь день под одеялом прятаться? Вставай, полдень уже». И вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Я быстро встал, натянул трусы и поспешил в ванную — в туалет очень уж хотелось. Потом долго чистил зубы, оттягивая момент.
Но бесконечно это длиться не могло. Я вышел из ванной и увидел что мама сидит на кухне за столом. На ней был ее халатик, розовый в цветочек. Я сел напротив нее, попробовал взглянуть ей в глаза, но не смог и уперся взглядом в стол. Некоторое время мы молчали.
«Ну, — спросила вдруг она — что молчишь?» В ее голосе были какие-то низнакомые мне нотки. Я молчал. Просто не мог придумать, что ответить. Только я открыл рот, как она расплакалась. Мне вдруг так стало ее жалко. Я забормотал что-то успокоительное — «мама, ну что ты, не плачь, все будет хорошо» и все в таком духе, встал, подошел к ней и обнял ее. Она уткнулась мне в плечо, а я говорил что-то вроде «мама, ну прости меня...»
И тут на меня снова накатило. Я почувствовал, как у меня встает. «Ну ты же такая красивая,» — сказал я — «я так давно тебя хотел, и вот не сдержался, ты же у меня такая красивая, такая желанная, я еще не видел женщин красивее тебя»... Постепенно она успокоилась, посмотрела мне в глаза и всхлипывая спросила «Правда?». «Правда» — ответил я ей, взял ее лицо в ладони и чмокнул ее в губы. Целоваться я тогда не умел, все мои познания ограничивались той эротикой, что изредка смотрел. Я чмокнул ее в губы еше раз, а одну руку запустил ей в полы халата и стал мять грудь. Она не сопротивлялась и вообще никак не прореагировала. Потом я встал на колени, достал обе ее груди и стал по очереди целовать ее соски, чувствуя, что они твердеют. Потом развязал шнурок ее халатика, и тут она меня удивила, подалась тазом вперед и раздвинула ноги. Я уставился на ее промежность, просто не зная, что делать.