Очередное пробуждение. Кэтрин проснулась от того, что некоторые участки тела, и так уставшие и больные, начали подавать некие сигналы. Причиной, как, вроде бы, могла понять Понд, была в том, что кто-то решил потрогать ее во сне. Почему все тело так болит? Где она? Почему кто-то сжал пальцами ее грудь? Что происходит? Еще не очнувшееся ото сна сознание начальника экспедиции не смогло сразу найти ответ.
— ... Что... ? — сонно прошептала она, поморщившись от боли и попытавшись изменить положение тела, чтобы уменьшить боль. Попытки пошевелить руками и ногами привели к боли в запястьях и лодыжках. Что это? Почему ее руки и ноги стянуты ремнями? — Просыпайся, соня... — вкрадчивый женский голос... до боли знакомый... ай! Кто-то выкрутил сосок пальцами. Это было бы даже приятно, если бы не общая усталость тела и то, что доктор Понд чувствовала себя одним сплошным синяком. — Аахх... господи... больно... — простонала она. Осознание ситуации медленно, но уверенно гнало сон прочь.
— Просыпайсяааа... — шершавый язык лизнул ее сосок. Хотя бы не выкручивают... стоп. Почему вообще с ней так обращаются? — ... Я... я не сплю... — медленно пробормотала доктор Понд. — что... ? Открыв глаза, она огляделась.
Она лежала в медицинском отсеке на койке. Руки и ноги были пристегнуты ремнями. Зоэ стояла над ней в коленно-локтевой позе, касаясь языком соска. Эта картина казалась жутко и неправдо... и Кэтрин вспомнила. Воспоминания резко ударили в глаза, как будто пытались изрезать своей остротой весь внутренний мир доктора. Это было похоже на то, как смотреть на снег в солнечную погоду с утра, когда ты еще не до конца проснулся, но тебе нужно идти на работу. Это было как взвившаяся стая ворон и сорок, которая с утра заставляет тебя вздрогнуть и поморщиться. Все звуки и цвета как будто вдруг стали более резкими на несколько мгновений. — Я соскучилась. — сообщила Фабри — ... очень соскучилась по тебе, любимая. А ты?