Я курила в своей обычной нычке — за гаражами неподалёку от школы — когда из-за исписанной зелёной стены неожиданно вышел Сергей Александрович. Я совершенно не слышала его шагов.
Сергей Александрович — это наш математик. Он — один из самых молодых учителей в школе. Ему 26 лет, он высокий, полный, с длинными русыми волосами, собранными в «хвост». Однажды, правда, я видела его с распущенным хаером. Он шёл к метро — в своей обычной косухе, в футболке с какой-то метал-группой, с длинной цепью на джинсах сбоку и в тяжёлых ботинках. Длинные волосы развевались на ветру. Он меня не видел — я почему-то жутко застеснялась и спряталась за дерево. Интересно, куда он направлялся в таком виде? Наверное, на какую-нибудь необыкновенно интересную тусовку или концерт... Проводив Сергея Александровича взглядом, я переместилась на скамейку и стала в очередной раз думать об учителе, пыталась представить себе его жизнь...
А почему я так часто думала о нашем математике? Наверное, вы уже догадались. Да — он очень мне нравился! Уже два года, с седьмого класса. Именно тогда он пришёл работать в нашу школу. Никто не знал о моей тайне, даже верные подруги, потому что, наверное, даже они стали бы смеяться над моими чувствами. Для них Сергей Александрович — «старый». Что они вообще понимают?
Серёженька — как я мысленно называла учителя — был для меня самым настоящим идеалом мужчины. Сильный характер — это очень хорошо чувствовалось, уверенность в себе, ум, чувство юмора, доброта... Но сначала он, конечно, понравился мне внешне. Я внутренне ахнула, когда этот большой человек с лучистыми карими глазами вошёл в кабинет математики. «Красивый, — подумала я тогда. — А ещё почему-то с первого взгляда внушает доверие».
Я тогда очень изменилась. До 7-го класса я была очень скромной, самой настоящей тихоней, а тут меня словно прорвало. Правда, «отрывалась» я только на уроках математики, по которой, кстати, стала учиться лучше — Сергей Александрович был Математиком с большой буквы. Учитель с усмешкой прощал мне все мои выходки — неужели догадывался?... Или просто по доброте душевной? На математике у нас многие «оттаивали» — понимали, что Сергей Александрович не будет никого строго наказывать. Однако никто не позволял себе лишнего — все уважали и никто не хотел расстраивать доброго и весёлого учителя (и, кстати, нашего классного руководителя с прошлого года).