Оля вышла из своего подъезда на негнущихся ногах, пытаясь унять дрожь в коленках, выкинула полностью пропитанный спермой легкий шарфик в урну и попыталась осознать, что события последнего получаса произошли именно с ней. Тихий и зеленый спальный район был безлюден, редкие прохожие даже не обращали внимания на растрепанную миловидную шатенку, растерянно сидящую на лавочке в тот час, когда большинство миловидных шатенок отсиживает свою трудовую повинность в городских конторах.
И действительно, всего час назад она, с пониманием того, что безвозвратно проспала на работу, металась по квартире, наскоро приводя себя в порядок. На выбор одежды особенного времени не было, и она надела первое, что попалось под руку — легкое голубое платье из мягко облагающего фигуру трикотажа: ножки были прикрыты до колена, а вот лиф довольно смело открывал ее упругие пухлые грудки. Эта часть тела у нее никогда не была обделена вниманием — хрупкие невысокие девушки с крупной грудью хоть и не считаются модельным эталоном, но привлекают внимание мужчин. Она кокетливо прикрыла свои прелести летним шарфиком и оценила себя как барышню вида вполне привлекательного, но не вызывающего. Еще бы вызывающего — ей надо показать себя во всем смрении: по прибытии на работу предстоит объясняться с шефом по поводу трехчасового опоздания!
Легкий макияж, светлые туфли на каблучке, мобильный, ключи, и вот она уже влетает в лифт. Не глядя кивнув находившимся в нем мужчинам — в неполностью заселенной новостройке соседи редко знают друг друга даже в лицо, она нажала на кнопку первого этажа и отвернулась к двери.
— Удача? — полувопросительно-полуутвердительно произнес голос за ее спиной, когда двери лифта закрылись. В тот же момент рука второго обхватила, притянув назад, за талию, а вторая зажала, даже не успевший открыться в крике, олечкин рот. Ратующий за удачу мужчина нажал на кнопку «стоп».
— Что тут у нас? — насмешливо спросил первый и, не обращая внимания на олино мычанье и бесполезные попытки избавиться от обхвативших ее рук, по-хозяйски начал ощупывать ее бедра — так, словно выбирал ее как продукт на прилавке. Грубо помяв ее попку, он поднялся вверх, сдернул шарф и также грубо обхватил ее за грудь.