Несмотря на теплые, плотные гольфы и мягкий ковер, стоять на коленях было все равно жестко. Я посмотрела вверх. Отец смотрел на меня выжидающе, с почти безучастным лицом. Тихое, почти шепотом: «Давай, давай», и его рука легла мне на волосы, слегка сдавив затылок, немного притянул к себе. Тянуть уже некуда, вздохнув, я принялась за ширинку. Джинсы хорошие, я сама покупала ему на 23 февраля (хоть и на его деньги), однако тугая молния на ширинке совершенно не хотела поддаваться моим наращенным ноготочкам. Эх, прощайте рисуночки на ногтях за 500 баксов, но молнию я все таки поборола. Да и не только ноготки, кофточку по-любому заляпает. Надо было ее снять, все таки из Италии везла, ну да ладно, бомжам на радость будет. Благо трусы он дома не носил, поэтому достать хозяйство из его штанов было проще, однако с яичками пришлось повозиться: ширинка была слишком узкая. Хоть побрил бы их, раз так любит, чтоб с ними поиграли. Да и вообще — помыл бы он его сначала, мочой воняет. Поборов неимоверное желание с отвращением поморщиться от запаха, я взяла его мягкую, солоноватую сосиску себе в рот и взглянула ему в лицо. Нравится, папочка?