Злая как сука я вошла домой в тот вечер после хеллуина.
После того как мне не дал тот коп из клуба я решила, что сегодня «сильная половина человечества» спокойно спать не будет.
Я нарочно шумно хлопнула дверью. В комнате что-то заворочалось
— Просыпайся. Иди сюда, милый!
Я постояла несколько секунд в коридоре пока это чмо (мой дорогой парень и гражданский муж) выполз из комнаты сонно морщась от света.
— Разве я не сексуальна?
Прокричала на него я.
— Отвечай.
О закрывая лицо от света пытался приоткрыть глаза.
— Рита, ты что выпила? Давай спать. Ночь на дворе.
— Хуоч!
Я расставила ножки широко так чтобы нижний подол платья натянулся. Шпильки царапали пол.
— Или ты не хочешь меня?
Я строго посмотрела на него. В семейных трусах голый. Он выглядел не очень то мужественно.
— Снимай трусы! Трусы снимай я сказала!!!
Я стала орать на него. Подошла на шпильках и оказалось, что он чуть ниже меня. Я с силой дернула его боксеры в низ.
— Снимай, я кому сказала!!!
— Рит, перестань, ну чего ты.
Затем я просто дала ему подзатыльник и чмо стало медленно и неуверенно спускать трусишки. Он оголил свой наполовину набухший член. Сученку нравилось все это!
Я приказала ему встать на колени. Голый и сонный он повиновался. А я встала прямо перед ним спиной. Терпеть я больше не могла. Я уперлась ладонями в стенку и прижалась откляченной попой к его лицу.
Я стала тереться как бешенная стараясь своими движениями задрать юбку об его лицо.
— Нравится? Нарвится? Ты ведь всегда хотел этого! Сученок.
Вскоре я терлась об его лицо уже почти голой попкой. Мокрые стринги цеплялись до за нос то за губы моего горе-любовника. Я чувствовала, что он пробует ласкать меня языком, но он прекратил как только я приказала. Правда пришлось лягнуть его шпилькой в голую грудь.
А я упиралась ручками в стену и все сильнее вжималась промежностью в его лицо. Вертела бедрами и терлась половыми губками, анусом и клитором о Ванюшино лицо.
Я была на грани оргазма когда почувствовала, что он задыхается. Но именно это мне было и нужно. Я стала контролировать его дыхания то сильнее то слабее вжимая его лицо в свою пылающую от возбуждения промежность.