На допрос Нэнси вызвали уже ночью. В камеру вошел человек, растолкал ее, надел на голову черный мешок и, не дав ей толком прийти в себя, потащил куда-то по длинным коридорам.
Когда мешок сняли, Нэнси обнаружила, что стоит в небольшой комнате. В центре стоял металлический стол, за которым сидел крепкий мужчина лет тридцати в форме младшего офицера. Тусклая лампочка без плафона болталась под потолком и едва светила, из-за чего углы комнаты тонули в тенях. Но, несмотря на это, Нэнси разглядела фигуру еще одного человека. Он сидел в дальнем углу и свет едва доходил до него, так что невозможно было даже понять, мужчина это или женщина.
Долго озираться ей не дали — конвоир сильно толкнул ее в сторону стола, указывая на стоящий перед ним железный стул.
— Садись!
Девушка послушно присела на неудобное сиденье. Конвоир перехватил ее руки, которые она хотела положить на колени, и вытянул в сторону стола. На его краю оказались две крепкие скобы, которыми полицейский плотно пристегнул ее локти к столешнице.
Теперь разведчица оказалась в еще более неудобной позе — вытянутые руки заставляли ее сильно наклоняться вперед и едва не соскальзывать попой со стула. Ноги и руки сильно напрягались, и девушка понимала, что долго ей так не усидеть — вот-вот упадет.
— Имя? — жестко спросил сидящий напротив нее офицер.
Допрос начался...
Все получилось примерно так, как говорила Жанна — на нее давили, провоцировали, обвиняли во всем, в чем только можно, угрожали, когда она отказывалась признаваться.
К активным действиям перешли почти через час, когда у Нэнси уже кружилась голова от вопросов, а ноги и руки от неудобной позы затекли так, что она едва их чувствовала.
— Ну, раз ты не хочешь нам помогать и все отрицаешь, придется сделать тебя более покладистой! — сказал офицер, вставая из-за стола.
При этих словах стоявший все это время позади нее конвоир резким пинком выбил из-под Нэнси стул. Не ожидавшая этого девушка плюхнулась на пол, едва не вывернув руки.
— Аааууу! — закричала Нэнси от боли в суставах.
— Встать! — рявкнул дознаватель.