С их последней встречи прошло уже два дня. Настя с опаской набрала оставленный им номер и, услышав его голос в трубке, быстро залепетала:
— Извини, я не хотела тебя отвлекать. Можешь разговаривать?
— Да
— Ты сегодня приедешь?
— Не знаю, как получится.
— Ну, в общем, знай, что я жду, — он почувствовал ее улыбку на этих словах, а девушка, не попрощавшись, оборвала разговор. «Хороша чертовка!» подумал Олег, уже придумывая программу на вечер.
***
Она сидела на подоконнике и разглядывала проезжающие мимо дома машины, волосы уже растрепались и выбились из красивой прически, глаза устало провожали свет фар и напряженно вглядывались в темноту, пытаясь различить силуэты людей. Время 10. 10 вечера... А его все нет. На том же подоконнике, рядом с девушкой, стоит бутылка вина, почти полная. Пару глотков она из нее все же сделала, и ей этого вполне хватило, чтоб опьянеть до нужного состояния. Теперь ей требовался мужчина. Мужчина, который не пришел.
— Время уже десять, вот идиотка, что ж ты раньше не позвонила! Побоялась! — бубнила она про себя, — А теперь и позвонила бы, да действительно не стоит... Наверное дома уже... Супчик какой-нибудь кушает... Надо тоже покушать, наготовила всего как дура... Нет, вот последняя машина! Если не он — то и черт с ним, одна все съем, не лопну, — девушка сделала через силу еще один глоток вина и потрясла головой из стороны в сторону, чтоб хоть как-то сгладить терпкий и горьковатый вкус во рту, стала вглядываться в темноту. Машина остановилась у подъезда и Настя вздрогнула от телефонного звонка:
— Да, — прозвучал замученный голос девушки.
— Выходи, я жду, — довольно бодренько произнес мужчина.
— Нет, ты заходи, моя очередь делать сюрпризы, — устало отчеканила Настя.
— Ну, как пожелаешь.
***
Девушка открыла мужчине дверь, стыдливо кутаясь в шелковый халатик. С прической решила не мучиться и просто распустила белокурые волосы по плечам. Он немного повозился со знакомым «не понаслышке» замком и, обернувшись, обнаружил поразительную для себя картину. Блондинка стояла уже совершенно обнаженная, в беленьких чулочках с широкой кружевной резинкой, в белых же туфлях на невысоком каблучке и в ажурном просвечивающем фартучке на голое тело. Она, смущенно пряча глазки, помогла ему освободиться от плаща, и, обойдя его сзади, прошептала на ушко: