Солнце палило беспощадно, моя кожа высохла, во рту пересохло. Казалось что пошевелишь языком или ртом и всё что во рту раскрошится от сухости. Помня о происходящем я собралась с силами и побрела от этого ужасного кома. Плелась медленно по тому что сил и энтузиазма после пережитого не осталось. Брела наверное вечность но по-прежнему до горизонта были писки, солнце и барханы. Обойдя очередной бархан я увидела в далике на песке фигуру и побежала к ней, в душе зародилась надежда. Но подбежав ближе я поняла что вернулась к тому же месту. Ком по прежнему глодал старика, и стал больше. Я опять побрела от этого злополучного места. В скорости я поняла что куда бы я не шла я всегда возвращаюсь к этой твари что насиловала меня. Я в отчаяние упала на песок но не было сил даже зареветь. из моего горло доносились только хриплые стоны. Солнце жгло спину, горячим воздухом не возможно было дышать и пить очень хотелось пить. Взглянув на комок я поняла что он влажный видимо это всё та же сперма что он источал но мне уже было без разницы что пить я поползла к нему. Он не подвижно лежал на трупе. не шевелился и больше не пульсировал как раньше. вся его поверхность была цвета запекшейся крови, дотронувшись рукой я поняла что вся эта слизь застыла на нём сплошной прозрачной корочкой. И моя надежда хоть чем-то утолить жажду пропала.
Я села в раздумьях глядя на комок. вдруг по прозрачной корочке поползли трещины. Из его середины что то начало ломать его как скорлупу. я немного отползла. наблюдая за всем из далека. Комок действительно кто то ломал из внутри. вдруг появилась большая трещина из которой потекла какая-то чёрная смолянистая жидкость, Вслед за этой трещиной появилась ещё одна и ком распался на две часть и я услышала заливистый детский крик. Я подскочила к комку и в одной из его половинок увидела плачущего новорождённого ребёнка. Из моей груди неожиданно начало выделятся молоко оно пошло обильно ручейками стекая по грязному измученному телу. Я взяла дитя и поднесла к груди. Нащупав титьку он начал есть. Держа его одной рукой вторую я подставила ко второй груди пытаясь набрать в ладонь молока и для себя что б хоть чуть чуть облегчить свои страдания.