Наталья возвращалась с работы. Она любила эти минуты, когда сидишь в машине, слушаешь музыку и любуешься огнями ночного города. Она часто оставалась в офисе допоздна. Дома её никто не ждал, было скучно и уныло. Она приезжала туда только спать. Вся её жизнь, её активная и радостная часть проходила в офисе. Она обожала свою работу. Её окружали творческие личности, добрые коллеги и отзывчивые начальники. Она была готова работать без выходных и отпусков. Но в субботу вечером офис закрывался, и ей приходилось всё воскресенье мучить себя одиночеством. Вот и сегодня, двигаясь в потоке машин, она понимала, что это последние приятные мгновения на ближайшие 24 часа. Завтра целый день придётся угнетать себя одиночеством.
Наталья жила одна вот уже год. Окунулась в одиночество после трудного и очень тяжёлого развода. Муж, когда-то любимый и обожаемый, стал противен и ненавистен после того, как был застукан с любовницей. У Натальи ещё долго стояла перед глазами картинка, когда она, стремящаяся поскорее попасть домой, и поздравить мужа с юбилеем их совместной жизни, пряча за спиной подарок и подбирающаяся на цыпочках к двери, замирает в оцепенении, увидев на полу гостевой обнажённые тела, сплетающиеся в одно целое. Она видела секс со стороны только в кино. Увидеть всё наяву у себя в квартире было очень неожиданно. Ещё более шокирующим было опознать по двигающимся ягодицам своего супруга. Какая-то девушка, широко раздвинув свои ноги, обутые в туфли, страстно стонала и подмахивала своим тазом навстречу движениям мужчины. Наталья хорошо видела, как член мужа входит в блестящее от выделений влагалище, ударяя мошонкой в промежность. Она почему–то очень долго смотрела на это действие, не пытаясь крикнуть или бросить в любовников пакет с подарком. Она пыталась понять, что сейчас происходит. Глаза видели, но её разум отказывался верить им. Это не может быть Серёжа!
— Да! Да! Сергей! Давай! Ах, хорошо!
Кричала умирающая от наслаждения незнакомка, убивая в Наталье последние сомнения в идентификации личности мужчины. Ноги Натальи подогнулись, и она медленно сползла в дверях. Голова кружилась, стало тяжело дышать. Сквозь накатывающую на неё пелену она, наконец, разглядела в расплывшемся в блаженстве лице девушки знакомые черты. Кажется, она живёт на два этажа выше. Это последнее, что она смогла подумать.