Тот, кто позади меня, не спешит. Мягко гладит низ моего живота, ягодицы, ребром ладошки скользит по анусу, мягко перебирает яйца, уверенно скользит мягкой и липкой (слюна?) ладошкой по члену. Потом в ложбинку между ягодицами тонкой тягучей струйкой льется что-то ледяное, заставляющее меня инстинктивно сжать сфинктеры так крепко, как только можно. Тот, кто за моей спиной чувствует это и останавливается. Через минуту перед моим лицом появляется плеть — хвост из кожаных ремешков; бьет такая не сильнее банного веника. Рукоятка плетки выполнена в виде бугристого, перевитого венами фаллоса, что заставляет меня вздрогнуть. Я подозреваю, что меня ждет. Меня хлещут плеткой — по спине, по бедрам, по ягодицам. Не больно, ощущения как от массажа, но... В этот момент моя истязательница (голос, хвала Венере, или кто там отвечает за амурные дела, женский) говорит.
— Я сниму кляп. Но не говори ни слова. Если согласен, кивни.
Я согласен. Язык уже устал отталкивать скользкий шарик на расстояние, позволяющее спокойно дышать. Кляп снят, перед моим лицом появляется мороженое. Эскимо на палочке, твердое как лед, кусать такое — не жалеть зубов. Я рад бы отказаться от угощения, но холеная узкая ручка с длинными, увенчанными коротко остриженными ногтями пальчиками настойчиво засовывает мороженое в мой рот едва ли не до гланд.
— Либо ты лижешь сам, либо сосешь мороженое с моей помощью.
Я предпочитаю первое — хоть какой-то контроль над происходящим. Тем временем между моими ягодицами шлепается ледяной комок какого-то геля. Моя мучительница уверенно начинает вталкивать упругую желевидную смазку в мой анус. Я облизываю мороженое, а в мой зад неожиданно легко проскальзывает пальчик. Какое-то время мне дается для привыкания к новым ощущениям. Затем пальчик-шалунишка начинает двигаться вперед-назад, вертеться вокруг своей оси, ощупывать нежные стенки прямой кишки.