«... Я почувствовала его руки на своих бёдрах — он мягко потянул меня назад, задрал юбку, стянул мои трусики, посадил меня себе на колени и его член вошёл в меня со сладкой болью. Я развела свои коленки, насаживаясь глубже и наслаждалась лаской — он нежно целовал мою шею, скользя по коже горячими губами и его пальцы быстро расстегнули мою блузку. Подняв локти, я гладила его коротко стриженый затылок, льнула к его груди и он мягко толкал меня в спину своим дыханием. Его руки проникли под тонкую ткань и страстно сжали мои груди, вминая в них прозрачный, нежно-розовый бюстгалтер и пальцы сдвинули вниз кружева и с вожделением скользнули по моим напрягшимся соскам. Неподвижно сидя у него на коленях, я ритмично сжимала в себе его твёрдый ствол и чувствовала, как в изнеженную кожу моих бёдер вдавливается грубая, пыльная ткань его спецовки...»
Да-а, зачем же она всё это расписывает так подробно? Не похожа она на сексуально озабоченную бабёнку... Её наружность, вся пропитанная утончённой женственностью производит очень приятное впечатление: миловидное, интеллигентное лицо, красивая и стройная фигурка. Я когда в первый раз её увидел, шутя прозвал «Лорелея» — то ли оттого, что она показалась мне романтической героиней, то ли из-за её длинных, густых, сияющих волос, скромно стянутых на затылке в большой пучок.
Припоминая ознакомительное интервью, я словно сейчас вижу её большие, прозрачно-синие, редкой красоты глаза, кабы не портило их отрешённое, безжизненное выражение. Она сидела передо мной, спокойно и с достоинством облокотившись на спинку и вежливо смотрела мне в глаза, дополняя своё упрямое молчание этим пустым и равнодушным взглядом. Вообще-то, с момента поступления никто не слышал от неё ни слова.
Пациентку доставили по скорой — авария была серьёзной, но «травма» доложила о почти полном отсутствии физических повреждений: разбитая ею, баснословно дорогая тачка, напичканная подушками, спасла её. К нам пациентка была переведена по причине случившегося с ней тяжёлого нервного срыва, в который верилось с трудом, так как она всегда была спокойна и холодна, как мрамор.