Первое, что увидела Белит, когда с её головы сняли мешок — это серую стену, сложенную из огромных каменных блоков. Таким же был и потолок, к которому с помощью массивных цепей крепились светильники. Посмотрев по сторонам Белит увидела слева от себя плоскую, полированную глыбу, нижней кромкой наклоненную под углом к полу. К ней была прикована Юнь-Ли. Поскольку захвачена она была полностью голой, таковой кхитаянка и оставалась.
По соседству с первой глыбой была точно такая же. К ней то и поволокли Белит двое закованных в латы воинов. Странный замогильный холод исходил от них. Девушке вдруг даже показалось, что под латами никого и вовсе нет. Колдовство, не иначе!
Пленницу прижали к глыбе спиной, затем один из похитителей вздернул ей руки вверх. Железные кольца сомкнулись вокруг запястий. Второй воин рывком раздвинул Белит ноги. Не так чтобы очень широко, но вполне достаточно, чтобы девушка ощутила всю свою беспомощность и уязвимость, если вдруг кто-то вознамерится воспользоваться её положением. Стальные зажимы охватили щиколотки пленницы.
— Кто вы такие?! — закричала Белит. — Что вам нужно?!
Воины не ответили, зато из дальнего полутемного угла раздался противный, приторно-липкий голос.
— Не трудись спрашивать их, юная дева. Тени, облаченные в доспех останутся безмолвны. Зато, я готов тебе многое рассказать.
— Самсет! — выдохнула шемитка.
Ухмыляющийся стигиец вышел из тени. Он был полностью обнажен. И он стал ещё более страшен, чем был перед тем, как исчез в сером облаке. Кожа его цветом походила на расплавленный воск свечи, тут и там лицо покрывали черные и синеватые пятна, какие выступают у трупа. Черные полосы змеились по всему его тощему костлявому телу. А вот напрягшийся от возбуждения член, был удивительно большой при всей худобе и нескладности тела. Гениталии стигийца в свете потолочных светильников блестели от какой-то слизи. Уродливый брат Самсета следовал за ним. Он был в одной набедренной повязке, но с тем же успехом мог оставаться без оной, поскольку всё равно демонстрировал уродство своего грузного оплывшего тела, покрытого всякими наростами и бородавками, отвисшими складками кожи.
— Да, Белит, это я, — произнес стигиец. — Удивлена?
— Ничуть, — фыркнула девушка. — Такие штучки, — она зыркнула в сторону соседней глыбы, где всхлипывала Юнь-Ли, — как раз в духе грязных черных колдунов. Что ты задумал, мерзавец? Знай, мои люди отыщут тебя. И ты, грязная отрыжка Нергала будешь ползать и молить о пощаде.