— Я тебя уволю, — сказал директор, глядя в потолок.
— Кого уволишь: меня или люстру?
— Паясничаем? — пожаловался директор потолку. — Опять? В универе паясничал, тут паясничаешь...
— Сме-е-е-ейся, па-я-я-яц!... — завел Колосков.
— Прекратить!!! — директор шваркнул бумагами по столу и повернул розовое лицо к Колоскову. — Ты в кабинете директора! Я твой начальник! Изволь называть меня по имени-отчеству и на вы!
— Слушаюсь, Мирзакарим Абдуллаевич, — чинно отозвался Колосков.
— Так! Если ты думаешь, что я шучу, то ты допрыгаешься! Я тебя, умника, взял сюда не для того, чтобы ты тут умничал! Сегодня же сходил и проголосовал за «Свободу Выбора», понял? Будет тут еще нам портить отношения со спонсором!... Понял или нет?
Колосков молчал.
— Понял или нет?!
Колосков помолчал еще. Потом встал.
— Авдантил Дормидонтович. Ваше высокоуважательство... Можешь реагировать на это так, как тебе позволяют твои возможности большого человека. Не могу лишить тебя такого удовольствия. Не скучай без меня.
Он развернулся и вышел из кабинета, налетев за дверью на чье-то плечо.
— Ой-ей-ей! — заголосило плечо.
Чертыхнувшись, Колосков поправил очки.
— Лопахина! Ты что, баррикадой тут нанялась, что ли?
— Алексей Па-алыч! Чуть не убили, блин...
— Блин — это то, что из меня получилось, когда я на тебя наткнулся. Подслушивать нехорошо!
— Я не подслушивала! Я... А вас что, увольняют?
— Вот ты сходи, Лопахина, к нашему Зевсу Перуновичу, и повлияй на него, чтобы он не выставил меня под зад коленом. У тебя же ко мне симпатия...
Лопахина таращила на него черные глаза. Колосков скрипнул зубами и метнулся по лестнице.
«До урока десять минут. Успею курнуть, выветрить психи из головы... Черт, а ведь это, наверно, последний мой урок в этой школе...»
***
На уроке он был саркастичен, как никогда. Народ притих, чувствуя, что историк не в своей тарелке. Лопахиной не было, и Колосков уже успел озвучить несколько остроумных предположений по этому поводу, когда она наконец заявилась в класс, поникшая, как сдутый мячик.
— Что, Лопахина, заседание тайной ложи затянулось? Решение по третьей мировой успели принять? Давай садись уже...
Она молча села, глядя в пол. Колосков удивился:
— Чудеса. Лопахина не кусается. Шось сдохло в лici, как говорят в Полтаве... Так. Ладно, орки, ушки на макушки, перья в копыта — и пишем: «Основные причины промышленной революции в Англии...»