Белое матовое пятно перед взором расплывалось принимая причудливо-обтекаемые формы. Звонкий звук тонких шпилек горохом отскакивающий от стен, разрезал пятно на две одинаковые половинки. Шпильки игриво стучали выливаясь в легкомысленный мотивчик. Цок, цок, цок. В прорезе белого пятна вырисовалось еще одно матовое пятнышко, удлиняясь и растягиваясь, принимая новые черты. У нового пятнышка появились тоненькие ручки, а затем и стройные ножки. Изящная головка венчала картинку очаровательной девичий фигурки. Фигурка была завернута в плотно облегающий белый халатик. Чересчур тесный, чересчур короткий и с чересчур откровенным декольте. На халатике красовался большой красный крест, а декольте утопала ленточка с чопорным бейджем. Фотография улыбающейся девочки с искорками в глазах смотрела с бейджа, составляя разящий контраст со своим оригиналом. В отличии от фотографии, девушка в халатике не улыбалась, а напротив хмурилась, морщилась, попеременно вскидывала брови, и не поднимая глаз сосредоточено, что-то писала в блокноте, скрипя шариковой ручкой.
Она подошла вплотную, прислонившись бедрами к ее койке. С такого ракурса, любопытствующий взгляд, не встретив абсолютно никого сопротивления, мог безнаказанно прошмыгнуть под подол халатика хмурящейся девушки, осматривая ее интимный гардероб. Витиеватая линия матовых чулков заканчивалась как-раз на уровне подола халатика. Таким образом, малейший наклон, изгиб, или даже хотя бы небольшой подъем руки вверх, оттягивал край халатика обнажая, всем желающим взглянуть на женщину, матовою, цвета сливок, бархатистую кожу ее бедер. Даже легкое прикосновение к внутренней части бедра, возбудит в ней такой огонь, что в попытке затушить его будет вымотан, выжат как лимон, высушен дотла, даже очень-очень сильный и выносливый мужчина.