Второй случай, самый рядовой из тех, что произошел в дни ноября 1999 года. Наташа (везет на Наташ, среди моих знако-мых их%% — 70) и Сережа написали мне на адрес клуба и я оставил им наш номер телефона. Созвонились, договорились о встрече, их непременным условием было, чтобы я был тоже с женщиной. Одна из моих очаровательнейших напарниц — 21летняя Наташка, экономист по образованию срочно была вызвана в свой банк и я встречал Наташу и Сережу один. Они пришли. Он — 27 лет ний хирург, высокий (182 см), крепкий, немного застенчивый и добрый, ей 25 лет, она учительница, среднего роста, средней комплектации, в строгих, даже суровых очках, в строгом, неприступном платье, бледная, сосредоточенная, неулыбчивая, напряженная до звона в ушах. Я угощаю хорошим шампанским, заморскими явствами, не навязчивой ласкающей музыкой, непренужденными, веселыми рассказами. Он потихоньку оттаивает, успокаивается, втягивается в беседу, она не ест, не пьет, не разжимает строгих, но очень нежных, ярких, красивых
притягательных губ. Все это начинает меня потихоньку раздражать. Как бы она не была хороша, нежна и притягательна, но я абсолютно не имею проблем, с другими парами, в том числе и стоящими на очереди на вступление в наш клуб. Но профессиональное самолюбие не дает выхода раздражению.
Да — случай сложный, девочка с характером, да — практически совсем еще не готова и скорей всего так и не решится. Повторяет, что они просто хотели только познакомиться, послушать об этом из первых уст, и еще будут советоваться, решать, определяться...