Это произошло в новогоднюю ночь. Я тогда учился на четвертом курсе филфака.
Помню, ездили закупать продукты на Лыбидскую. Как сумасшедший, бегал по всем магазинам, искал стомиллиметровый «Camel»...
... На одной нудной лекции вышел в туалет. Здесь курили. Попросил папироску —
незнакомый блондин с расстёгнутой ширинкой протянул длинную, только что
начатую пачку с верблюдами. Затянулся. Неплохие сигареты, однако.
Добив бычок и сбросив с подоконника кем-то оставленный шприц, я вернулся в
аудиторию. Обязательно прикуплю их на Новый год...
... Не купил. Не было ни в одном магазине. Обычный и без фильтра, а стомиллиметрового нет.
Возвращался в общежитие, когда уже стемнело. Зашёл в полупустой двенадцатый троллейбус, отыскал место поудобней, сел. Уставился в окно. Мелькали рекламные щиты, вывески магазинов, люди. Светофор чаще подмигивал красным, поэтому останавливались на каждом перекрёстке.
Вспомнилась Ирина. Прогулки по лесу. Наш спор, что я с десяти метров попаду снежками в три тонких дерева. Попал. И попытался заняться с ней любовью прямо на снегу. Ира долго сопротивлялась, но я снова попал. А потом два месяца лечил простатит...
Рядом со мной в жёлтом плаще и розовых джинсах примостился какой-то очкарик. Спросил, который час. Я не ответил. Пролепетав ещё что-то о природе, о птицах, он вдруг положил руку на моё колено и слащаво произнёс...
— Меня зовут Альберт Николаевич, а Вас?
— Пётр, — соврал я.
— Очень приятно, Пётр. Вы не желаете проехать ко мне, выпить рюмочку коньяка?..
... Сошёл, как только открылись двери. Ну, конечно. Как я сразу не догадался! Очки, розовые джинсы...
Сорок минут добирался пешком. Ветер, снег, минус по Цельсию. И всё из-за какого-то педераста!..
Повсюду царит атмосфера предстоящего праздника... крики, смех, песни. Туда-сюда снуют девочки в банных халатах, мальчики с полотенцами наперевес. Все — в душ. Ритуал девственной чистоты перед ночью соблазнов и пороков.
Проходит час, бьют куранты. Двухтысячный год наступил.
Сменяют друг друга тосты, звенит посуда. Первокурсник Митя то ли от неопытности, то ли от волнения перед старшими роняет стакан водки в картошку.
Иван уже заплетающимся языком пытается объяснить, чем салат «Столичный» отличается от оливье. Правда, его никто не слушает, но тем не менее он с завидной настойчивостью продолжает выкрикивать...
— Зелёный горошек, пацаны, это вам никакие не Баунти...