Ее звали Алиса. Ей было 17 лет. Красивая блондинка, грудь, ножки, все при ней... Она нравилась парням. И вот настал момент ее дня рождения. Накануне бедную Алису трясло... Она знала что ее ждет. 18 — роковая цифра для всех ее сестер. В 18 лет, в день своего рождения обе ее старшие сестры лишились девственности. И ни от кого-то, а от собственного отца.
Старшая первая ощутила на себе «отцовскую заботу». У нее был шок. Отец просто был пьян. Они домывали посуду после приезда гостей и отец начал ее лапать, а потом и вовсе повалил ее на обеденный стол и трахал ее всю ночь до утра. А потом он просто решал ввести это в порядок. Лишать девственности дочерей в день их 18-летия. Со средней сестрой произошла та же самая история, только ее он вывез на дачу. Они жили там несколько дней. Как рассказывала сестра Алисе, он привязал ее к кровати, долго гладил и ласкал, а потом резко вошел в нее и не слезал с нее до поздней ночи. Потом он ее отпустил, дал отдохнуть, а последующие дни имел где и как хотел: на столе, на траве во дворе, на шезлонге...
Алиса шла домой после посиделок с друзьями и ноги ее дрожали. Сейчас все будет... Она рассовала у себя в голове картины, как ее отец пронзает своим членом мокрые писи сестер и уже готовилась. Она знала, что этого не избежать. Сестры говорили что любое неподчинение закончится било избиением, либо жестокой еблей. С утра мысль о потере девственности не отпускала ее. Ей все время чудилось что в нее уже входит член (хотя в реальности она еще никогда не знала этих ощущений). Алиса покурила у подъезда и зашла в дом. Средней сестры не было дома. Старшая — Ирина. Встретила ее веселая, усадила за стол.
В комнату вошел отец. Он тоже был весел. Они пили шампанское, болтали. Алиса подумала что, возможно, ничего не случится, хотя бы сегодня, но вдруг прервав разговор отец сказал:
— Мне надоело тянуть. Сегодня, Алечка, ты станешь женщиной. Ты же уже в курсе, да?
— Да, — ответила Алиса.
— Ир, отведи ее там, приготовь.
Ирина взяла ее за руку и повела в ванну, пару минут она набирала воду. Потом выкупала ее. Ирина щедро налила на руку геля для душа и сказала:
— Раздвинь...