... и вот она сидит напротив меня, за столом и слезно уверяет меня, что ничего не было, что она не изменяла и даже не думала мне изменять... Такой искренний взгляд. Я бы поверил. Поверил в это вновь. Если бы на моих руках не было доказательств. Ужасных доказательств.
Я люблю её, я бы, черт побери, простил ей измену... Но не могу. Уже нет. Поздно.
И вот она рыдает напротив меня. А я не могу выдавить из себя ни единого гребаного слова!
Почему? Почему ты не рыдала, когда те уроды раздевали тебя? Когда их руки бесстыдно гуляли по твоему телу? Телу, которое я боготворил!
Их было трое... Среди них мой лучший друг... Серега... Да это и не важно... Как же изящно ты работала своим телом... Ты брала у них в рот, по очереди, обслуживала каждого. Я не смогу забыть то выражение удовольствия на твоем лице, когда они кончали тебе в рот, а ты выпивала все, до капли... Когда они имели тебя один в пизду, да, теперь я не могу назвать это твое место иначе, а другой в попку... Они долбили тебя жестко, как надо. Ты никогда не позволяла мне проникать туда, в эту заветную дырочку... А им...
Трем, по сути незнакомым мужикам, ты позволяла все... Они кончали на тебя куда хотели, все твое тело было в их сперме... Они бесцеремонно трахали тебя в рот, хлестали по щекам... А ты вела себя как похотливая шлюха, просила еще и еще... И тогда они вызвали по телефону своих друзей... Мне пришлось спрятаться, чтобы меня не раскрыли. Потом они заявились. Шесть парней... Еще более пьяных и более наглых... Да, тогда тебе пришлось поработать на славу... Твой рот охотно принимал два члена, чем ты активно пользовалась, твои руки дрочили два других, твоя растраханная донельзя попка стала настоящим проходным двором... Они имели тебя три часа... Три худших часа в моей жизни... Когда они устали, они бросили тебя в угол комнаты и дружно отлили на тебя, это выходило пиво... Ты с такой жадностью хватала ртом эти желтые струи...
Нет... Я не смогу тебя простить... Все это я снимал на цифровик... Ровно 100 снимков... Я открыл первый и протянул фотоаппарат тебе... Полюбуйся собой... Сам я ушел в нашу комнату... И молча сидел, глядя в потолок... По крыше дома барабанил дождь, удары которого глухой болью отзывались в моем убитом сердце...