— Так и отдерем — сказал изрядно захмелевший Михалыч. Ему как и Анатолю было 55 тоже пенсионер — кореш собутыльник.
— Не знаю невестка все ж — произнес Анатоль.
— Ебет же твой сынок, а мы что хуже, с нее не убудет, на пользу пойдет — сказал Михалыч, заглядывая с темноты в окно.
— Да брось ты — сказал Анатоль слегка испугавшись намерениям Михалыча.
Ооо, вот это девка, хороша — промычал Анатоль, увидев как невестка наклонилась, чтобы взять мыло.
— Да прям персик... смотри ножки раздвинула — проговорил Михалыч.
— Не знаю как ты, а я ее щас — выпил стопку Михалыч: отдеру!
— А если стуканет потом? — обеспокоенно спросил Анатоль
— Не трусь Толик если сделаем все правильно каждый день трахать будем — процедил Михалыч.
— Смотри зайдешь только когда уломаю — . сказал Михалыч и скидывая одежду зашел в предбанник.
Анатоль с нетерпением ждал прячясь в темноте.
Наконец скрипнула дверь и в дверях бани показался волосатый старик с торчащим членом его головка мерно покачивалась.
Катя впала в ступор... страх сковал ее.
— Что, что, вам надо? — лишь успела сказать она, как член Михалыча замаячил у нее перед лицом, а большая рука мужчины влепила ей пощечину. Катя тихо заплакала, а мужик схватил ее за волосы и ударил еще раз.
— Открой рот сучка — сказал он, пытаясь протиснуть член в ее закрытый ротик.
— Все равно заставлю — сказал он, затем еще раз ударил ее по лицу и Катерина открыла рот.
Наблюдавший Анатоль не мог поверить в происходящее, Михалыч держал невестку за голову и неспеша трахал глубоко погружая свой толстый хрен ей в ротик. Было видно как по щекам текут слезы, девушка то и дело давилась и Михалыч вытаскивал член давая ей перевести дыхание, после чего вновь погружал член по самые яйца.
По большой, красивой груди невестки текли ее слюни, вперемешку со слезами, она давилась, кашляла но не могла ничего изменить.
Наконец наигравшись, старик вытащил член: думаю ты поняла что лучше слушаться, да?
— Да — ответила Катя. Голая униженная, вся в слезах она сидела на корточках глядя на обвислый живот, волосатые ноги своего насильника, она была сильно испугана и готова была сделать все что угодно лишь бы он не бил ее.
Михалыч тоже понимал, что она сломлена. Он торжествовал.