Раза два или три а может и четыри в неделю, сказала Аня. Ого ничего себе, часто. Достанте пожалуйста еще, а то мне как то неловко, сказала аня. Я понял за кольцо и вытянул остальные два шара. Тяжелые черные шары. Что еще тебе мама делает) спросил я, расскажи. Ну мама занимается настольным теннисом и у нее полно шариков и ракеток, так вот эти шарики она тоже любит засовывать мне в жопу, сказала улыбаясь Аня. Жопой, что ж ты так грубо засмеялся я. Ну это мама так выражается, срака, жопа, дырка, знаете она так ругается, когда делает это. Даже так спросил я, интересно. А где те шарики для настольного тениса. А они здесь под диваном, сказала Аня. Хорошо, сейчас вставим сказал я. А может не надо, а то их тяжело выкакивать. На этих словах Ани, я уже доставал корзиночку из под дивана, в ней было полно шариков для игры в теннис. Как тут их много, да двадцать пять, сказал Аня, мама заставляет меня считать их, когда я ими пукаю. Я снова сел, между ног стоящей раком Ани. Аня, а насос для велосипеда, зачем под диваном, заулыбался я. Ой, это, мама. Она накачивает мне воздух в попу. Как это мама делает, для чего, спросил я. Ей очень нравится, она мне сама говорила, как я пукаю.
Ну что шары или насос, спросил я. Ну я не знаю, давайте насос что ли. С ним легче, сказала Аня, улыбаясь. Ну хорошо, я ввел ей в зад шнурок насоса и начал качать, 5—6-8 закачек, Аня начала ерзать. А тебе это нравится сейчас, спросил я. Да мне очень нравится, сказала Аня, но вот пукать я не хочу, мне стыдно. Ты говорила мама тянет тебя за соски, я все смотрел на ее груди, сидя между ног. Они изредка колыхались и приподнимались. Да и целует и щиплет. Можно мне, спросил я. Нет лучше не надо, если честно я очень сильно возбуждаюсь от этого, мама не знает конечно, но это так. Я накачивал воздух, живот ее стал немного раздуваться. Все мне уже немного больно сказала Аня, хватит. Я выташил насос, она сжала попу, чтоб не пукать. Встань чтоб я мог добраться до них, сказал я, встал с пола. Она встала раком поперек стола, сжимая ягодицы. Она стояла на коленях и на ладошках, на журнальном столике. Я сташил с нее сорочку, и наконец увидел груди, во всеей красе. Соски напряжены, коричневатые а не розовые заметил я, груди свисали прикасаясь друг к другу.