Поступив в институт, и переехав в большой город, я первое время жил в общаге — тут про уединение вообще можно забыть, еще бы! Одна душевая на целый этаж! И в блоке постоянно кто-нибудь обретался. От желания засунуть себе что-нибудь в попочку просто скулы сводило, уже готов был броситься даже на черенок от лопаты. Керосина в огонь подливали однокурсники, которые в раздевалке все на той же физкультуре так и норовили, словно случайно, прикоснуться к моей попке или погладить по бедру. Меня от таких прикосновений словно током било, внутри все обрывалось, а изголодавшаяся дырочка начинала предательски пульсировать. В душевой, что в общаге, что в раздевалке, царил настоящий ужас — все старались занять кабинки напротив моей, и откровенно пялились, пока я мылся. Вдобавок из-за этой долбанной физкультуры и невозможности заниматься привычной аэробикой, я ощущал, как мои плечи становятся шире, а ноги и попка — подтянутее. Долго так продолжаться не могло, и, если бы не случай, описанный ниже, я или слетел бы с катушек, или в один прекрасный день, нагнулся бы прямо в душевой, и крикнул бы:
— Ебите меня все, кто хочет!
В тот вечер я допоздна засиделся с курсовой — утром ее нужно было сдавать, а у меня, как у любого, уважающего себя студента, в ней еще и конь не валялся. Поборол я ее только в четвертом часу ночи, когда вся общага уже спала. Решив на сон грядущий освежиться, я пошел в душевую. Здесь в столь позднее время было совершенно пусто, я выбрал полюбовавшуюся кабинку, и, наслаждаясь столь редким моментом уединения, подставил свое тело под упругие струи душа. В голове уже появилась мысль воспользоваться одиночеством, и приласкать свою попку, но, пока я набирался смелости, скрипнула дверь и в душевую вошел еще кто-то.
Я осторожно выглянул из кабинки. У скамейки, пошатываясь, раздевался Антон — студент предпоследнего курса и местная знаменитость. Известен он был тем, что, по слухам, перетрахал полгорода, и не доверять этим слухам основания не было. Высокий, синеглазый, спортивного телосложения — он, несомненно, пользовался спросом у противоположного пола. Судя по всему, он был навеселе, и тоже решил освежиться перед сном. Покачиваясь, он разделся, обнажив мускулистую грудь и поджарый живот. Кинув взгляд ниже пояса старшекурсника, я с трудом подавил стон вожделения — его агрегат, даже в спокойном положении, свисал почти до середины бедра!