Запустив руку себе под блузку, Катя, шумно дыша, начала массировать свои сисечки. Блондинка, потеряв остатки самообладания, подползла к подруге, и, вынув свечку из ее попки, запустила язычок в анус хозяйки дома. Рукой перехватив вторую свечку, она принялась долбить киску Кристины. Теперь в этой карусели не хватало лишь меня. Грех было не присоединиться!
Приспустив колготки с попки Алены, я накрыла губами ее пизденку, ввинтив язычок глубоко внутрь, и бешено закрутила им. Девушка, нащупав мою руку, выставила один пальчик, и приставила его к своей попке. Поняв, что от меня требуется, я начала массировать ее анус, осторожно проникая внутрь, и, почувствовав, что дырочка уже готова, с силой воткнула его в блондинку.
На это движение отреагировал весь паровозик — Аленка, взвизгнув, прогнулась, и заработала с утроенной силой над дырочками Кристины. Та в свою очередь, стиснув Катины бедра, пискнула и еще глубже зарылась языком в киску моей сестренки. Последняя в нашей цепочке громко застонала и прогнулась, кончая. Следом, прижав голову блондинки к своей божественной заднице, как недавно прижимала мою, начала кончать хозяйка дома. Аленка тоже затряслась в экстазе, елозя своими большими губами по моим губкам, носику и лицу.
Девушки, обессиленные, повалились на пол. Теперь неудовлетворенной осталась только я! Какая чудовищная несправедливость! Членик, налившийся кровью, натянул трусики, как парус. Сейчас бы мужика!
— Да, Катя... — протяжно произнесла блондинка. — Твоя сестренка — прирожденная пиздолизка!
— Ах ты, моя хорошая, — перевернулась ко мне Кристина. — Ты же не кончила! Давай теперь я сделаю тебе хорошо!
— Не надо! — засопротивлялась я.
— Надо-надо! — уверенно заявила Аленка, за ногу притягивая меня к себе.
Что-то сейчас будет, когда они снимут с меня трусики, и обнаружат там совсем не то, что ожидали увидеть! Я бросила взгляд на сестренку в поисках спасения, но та, сложив по-турецки ноги, с любопытством наблюдала за нашей свалкой. Похоже, ей просто была интересна реакция подруг!
Тем временем хозяйка дома добралась до моих трусиков, и дернула их. Ткань с треском порвалась, а мой исстрадавшийся членик, получив свободу, звонко шлепнул по животику. Девушки замерли. В зале повисла звенящая тишина.
— У нее хуй, — неожиданно спокойно произнесла брюнетка.