Я замер в растерянности. Парень обхватил меня за попу и грубо придвинул к себе, раздвигая коленями мои ноги, так что я оказался стоящим над его коленями почти над его членом, на который мне надо было садиться.
Было ужасно стыдно и страшно. Парень сказал еще что-то угрожающее и я, собравшись с силами, впервые в жизни прикоснулся к чужому члену. Он был горячим и вздрогнул от моего прикосновения. Я немного пригнул его и стал опускаться на его колени, придерживая его член рукой.
Он коснулся моей попы прямо возле дырочки и я стал осторожно надавливать, стараясь пропустить его в себя. У меня ничего не получалось. Парню надоело ждать и он опять рявкнул на меня. Я стал давить сильнее и вдруг почувствовал, что его член начал входить в меня. Сразу стало больно, но я не успел остановиться, как что-то большое словно преодолело какую-то преграду и проскользнуло в меня. Я понял, что это его головка уже вошла в меня целиком.
«Вот оно...» — мелькнула у меня мысль, — «это уже случилось...» От того, что момент проникновения был таким выраженным, я почувствовал себя девушкой, в которую против ее желания первый раз проник мужской член.
Боль начала понемногу стихать, с ней немного ушел страх. Я опустился еще немного и оказался сидящим на коленях парня, словно обхватив его ногами. Его член уже полностью вошел в мою попу, и казалось, занял все внутри меня.
— Как зовут твою маму?
— Татьяна, — — выговорил я, не в силах посмотреть на него. Было просто невероятно стыдно от того, что я в чулках, комбинации и лифчике сижу на коленях парня, его член при этом находится внутри меня а я разговариваю с ним о моей маме...
— Будешь Татьяна, — хохотнул парень, — давай начинай.
Преодолевая стеснение, я начал понемногу двигаться на его коленях, чувствуя, как его член двигается в моей попе. Парень стал щупать меня так, как бы щупал женщину, он гладил мои ноги в чулках, сжимал обеими руками упругие чашки лифчика. Я закрывал глаза, отворачивался. От того, что я был в мамином белье, от того, что он называл меня ее именем, у меня вдруг появилось ощущение, что я — это моя мама. Но если раньше, когда я надевал дома мамино белье и представлял себя ею, это было как-то понарошку, и я все равно понимал, что притворяюсь, то сейчас, от того, что меня ебали по настоящему, я вдруг ощутил себя полностью женщиной, взрослой женщиной, своей мамой.