Я чуть не потерял сознание. Она так нежно сосала, брала головку за щечку, вылизывала мои яйца, при этом тихонько посапывая и прижимая мои руки к своей груди.
— Маша, встань, — властно сказал я. Девушка встала.
Я расстегнул ее шорты и таким же движением как она стянул до пола ее шорты, под которыми не было трусиков.
Я стал перед девушкой на колени. На ее лобке красовался галстучек волос с кисточкой на конце.
— Этот прикид мне нравится. Не люблю детские пилотки, — сказал я. Маша промолчала.
Еще секунда и Маша лежала на диване с широко раздвинутыми ногами, а я старательно вылизывал ее нежную промежность.
Как только я раздвинул складочку кожи и прикаснулся языком к клитору, Маша жалобно застонала: «Все, хорош, поиграли и хватит. Вставь уже мне!».
Меня не пришлось просить дважды.
Мой член раздвинул половые губы девушки и медленно вторгся в ее горячее и мокрое влагалище.
Маша захрипела, а ее глаза зрачки до самых белков. Этот момент я всегда любил.
Я медленно двигал тазом вводя в девушку член, который скользил плавно по скользкому и ароматному влагалищу девушки.
— Быстрее, — прошептала Маша.
Я ускорился, но скоро понял, что девушка не готова к такому темпу. Она была очень чувственной и неопытной, так что после пяти минут секса она начала кончать, обильно изливаясь из влагалища и неся всякую чушь. Сама Маша покрылась малиновыми пятнами, а пальцами впивалась в материал дивана. Ее белые зубы скрипели, а лицо было искажено ужасной гримасой, которая была гримасой взрыва удовольствия и ненависти одновременно.
— Заканчивай, я больше не хочу, — стонала Маша, — Я больше не могу!
— Можешь, детка! — я и не думал останавливаться, — Раком стань!
Маша повиновалась и стала раком на диване, положив голову на спинку. Вот теперь это был простор для меня, стало намного удобнее. Первое же проникновение и сильное натягивание девушки на член за бедра закончилось диким стоном Маши.
— А кто говорил, что будет легко? — спросил я.
— Продолжай так же и заткнись...
Яйца ритмично постукивали по клитору девушки и в этот момент она испытывала приступы удовольствия и боли одновременно. Пальцы на руках Маши посинели, ими она как щипцами впилась в диван.
Стоны, всхлипывания, шорохи, шлепки наполняли комнату. Этот звон заставлял меня двигаться еще жестче, ритмичнее, резче.
А вот и подошел момент, когда я буду кончать. Маша уже была вымотана, вся текла, по инерции двигала задом мне навстречу. Ее всю трусило.