Алёна зашла в комнату, покачивая бёдрами, пружиня стройными ногами, виляя аппетитной попкой. Волосы были распущены, глаза горели изумрудным пламенем, губы были накрашены и приоткрыты — для него, кого она вела на поводке. Кобель шёл самодостаточно и независимо, его не портили даже чехлы на лапах. Алёна была невероятна красивая — ажурные чулки, пояс, push-up... соски торчали, напряжённые в ожидании боя, который эта шикарная девочка просто обязана проиграть, чтобы получить своё. Шпильки выстукивали по полу «я-блядь, я-блядь...».
Потрепав мужа по щёчке, она села на большой диван, подалась вперёд и встретилась своим языком с языком кобеля. «Малыш, покажи мне, как ты умеешь... :» прозвучало глухо, по-звериному. Изящное тело было предназначено в подарок, для ебли, на откуп низменным инстинткам зверюги... Алёна развела ноги и впустила в свою ароматную пещерку Его язык.
Кобель лизал, то и дело поводя тупым носом, Алёна млела, получая стократ того, что хотела получить... соки текли всё сильнее, и теперь желание ебли было для неё важнейшим — она должна была показать мужу, который сидит рядом, что может сделать с этой красотой четвероногий трахаль, не ограничивающийся звериным напористым трахом именно таким, какой и был ей нужен.
Язык гулял и гулял, то и дело задевая клитор, заставляя Алёну выгибать спинку и млеть, наслаждаясь лучшим куни в своей жизни. Она ощущала себя настолько развратной, настолько красивой и желанной, как ещё никогда в жизни и ни с кем. Превращение в кобелиную блядь начиналось волшебно, нужно было закрепить успех, чтобы мальчик окончательно превратил её в сучку, которая так долго спала внутри темноволосой красотки.
Отлично помня теорию, которую они с Танюше отточили до автоматизма она встала горя от нетерпения, в позу сучки — на локти, высоко отклячив попку. Кобель уверенно прыгнул...
— Аххх... дааа!!... — Алёна взвыла, и этот звук многократным эхом пронёсся в голове Саши, где была теперь только одна звенящая пустота. (специально дляСадку зверюга выполнила блестяще, преддваряя начало страстного соития. Саша, потерянный, просто смотрел на то, как вталкивает, кажется, всё дальше и дальше, двигая массивным задом, кобель, как гортанно стонет его жена, насаженная на длинный, весь в капиллярах пенис, как ворочается в ней раскалённый пёсий поршень. Александр был уничижен, растоптан, и... кайфовал.