Вернувшись, я наспех помылся, и, не одеваясь, только набросив на бёдра полотенце, отправился в Сашину комнату. Она уже лежала, полностью раздетая, под одеялом и, не смотря на то, что в блоке стояла изрядная жара, тряслась крупной дрожью. Я, не мешкая, скинул полотенце и откинул одеяло. Представшая моему взгляду картина меня не разочаровала — под мешковатой одеждой Саша скрывала точёную фигурку с роскошными широкими бёдрами, тоненькой талией и задорно торчащими грудями, каждая размером с наливное яблочко. Фигура была чуть ассиметричной, из-за постоянных занятий мышцы правой руки были заметно более накачаны, чем мышцы левой, но даже это не портило её, а придавало некий шарм.
Я прижался к ней, стараясь согреть и успокоить. Через какое-то время Саша перестала дрожать и даже начала немного отвечать на мои поглаживания. Я не бог весть какой мастер прелюдии, да и её по сути и не требовалось. Глупо было надеяться, что девушка настолько возбудится, что бы потечь, ведь между нами не было даже никакой эмоциональной связи, Саша отдалась мне просто, что бы отомстить хоть как-то бывшему парню. Поэтому, как только она более-менее привыкла к моей ладони у себя между ног, я решительно спустился вниз.
Мне открылась приятная картина девственной писечки, окружённой курчавыми рыжеватыми волосиками. Саша была явно не из тех, кто выбривает всё до последней волосинки, но и дикая растительность там не буйствовала — щель и лобок имели весьма ухоженный вид.
Плавными, поглаживающими движениями я прошёлся по внутренней стороне рёбер и по обе стороны половых губ. Виолончелистка моя вначале вздрагивала и нервно хихикала от прикосновений, но, через пару минут, откинулась назад. Её дыхание стало ровным и глубоким, видимо она окончательно успокоилась и даже, чем чёрт не шутит, стала ощущать что-то приятное.
— Ну как, готова? — уточнил я.
— Давай уже, — обречённо вздохнула она и, на всякий случай, зажмурилась.
Я принялся раздрачивать член. После долгого перерыва, да ещё в незнакомой обстановке, он стоял не очень уверенно, но, привычный к такому его поведению, я действовал без лишней суеты, стараясь не нервничать. В конце-концов, мне предстояло не показывать класс в качестве мачо-жеребца, а всего-лишь проткнуть проклятую плёнку.