Халат выгодно подчеркивал большую грудь в разрезе, из-под которого едва виднелся край белого лифчика, подчеркивал также оттопыренный и оттого более аппетитный широкий женский зад. Халат также не скрывал ее слегка полноватые ноги, но это только придавало более женственности им, да и были они скорее более стройными, чем полными. Ноги были как раз, такими как говорят мужики «Ох бы ухватится хорошенько за такую ляжку» Закончив растирать руки кремом, она посмотрела на меня, а затем как бы прислушиваясь к пению соседа, сказала: «Ну это уже не в какие ворота не лезет, пойду ругаться с ним, а если не успокоится, придется вызывать нашу доблестную милицию, может хоть тут будет им под силу навести порядок. « Я на все это только пожал плечами, включая телик в её комнате. Она поднялась, покрутилась еще раз перед зеркалом, пару раз одергивая домашний халат, пытаясь хоть не много его удлинить, затем махнув на это рукой, решительно пошагала к входной двери. Я сначала не сразу понял, почему у меня начало ускоренно колотить сердце и сам я весь как-то невольно напрягся, хотя по телеку смотрел комедию.
Потом всплыл образ мамы, которая в домашнем халатике вышла в тамбур, прикрыв за собой дверь, наверное, уже звонила в дверной звонок. Я представил, как Геннадий открывает двери и окидывает пьяным взглядом ноги и грудь женщины, выглядывающие из под халата... К моему стыду тогда я очень сильно возбудился только сам толком не понял и за чего, но следующую секунду поддавшись порыву я вскочил с кровати и устремился к входной двери, а точнее к дверному глазку. Я как раз подоспел вовремя, дверь у соседа была уже открытой и он сам стоя на пороге, вел беседу с моей матерью. Разговор проходил на повышенных тонах, и было видно что Геннадий был в состоянии изрядного подпития, но отдать ему должное он не хамил, а старался заплетающимся языком что-то объяснить. Мама же вела беседу с ним как с очередным нахулиганившим школьником, сдержанно строго, только иногда повышая тон. Вот только смотрелся этот тон в коротеньком домашнем халатике больно как-то не привычно.
Наталья: «Геннадий Викторович я не желаю слушать ни каких ваших оправданий в двенадцать часов ночи, немедленно прекращайте этот цирк и дайте людям спокойно отдохнуть в полной тишине, в противном случае я буду вынуждена заявить на вас в соответствующие органы власти.»