Юля согласилась:
— Согласна, только во что?
— В спальне в гардеробной должно быть что-то, пошли посмотрим, сразу и переоденемся.
Юля отрицательно покачала головой:
— Неа, знаю я тебя. Иди сначала ты переоденься, а потом уж я.
Татьяна с сомнением посмотрела на подругу:
— Уверена?
— Ага.
— Ладно, — Татьяна направилась к лестнице на второй этаж, — я тогда сама что-нибудь тебе подберу и положу на кровать.
С этими словами подруга поднялась наверх, а Юля, взяв ведро, пошла менять воду. Зайдя на кухню, она едва не споткнулась. Перед ней стоял спиной Георгий, обнаженный по пояс и складывал остатки картона и целлофана. Его тело было покрыто капельками пота, под кожей, при каждом движении, узнавались тугие мышцы. Юля замерла, вид полуобнаженного мужчины в купе с лаской Татьяны предательски увлажнили киску. Она поспешила ретироваться с кухни, но зацепилась ведром за кухонную мебель и грохнулась на пол. Шум от падения заставил Георгия развернуться и увидеть лежащую перед ним женщину. Юлька ругала себя последними словами, отлично, просто замечательно. Более нелепой ситуации сложно было представить. Хорошо хоть воды в ведре было мало, а то пришлось бы все заново убирать. Георгий подошел к ней и протянул руку:
— Ты в порядке, не ушиблась?
Юля с замиранием в сердце подала руку:
— Вроде да, — она стала вставать, но тут же ойкнула, в колене в голени резануло болью, — ай, нога.
Георгий взял её под локоть и повел к дивану в гостиной. Он помог Юле сесть. Она подняла на Георгия глаза, он смотрел на её ногу:
— Я мог бы посмотреть, что с ногой.
За секунду в голове женщины промелькнул страх, неуверенность, любопытство, дрожь и еще много чего. Если она позволит, он прикоснется к ней! Юля подняла на него глаза:
— Не знаю, удобно ли будет?
Он присел и стал закатывать штанину спортивных штанов:
— Удобно. Тем более, если у тебя растяжение, а именно это подозреваю, я за пять минут сниму боль, а через пятнадцать минут ты уже будешь в норме.
Прикосновения рук к коже выветрили последние сомнения из Юлькиной головы:
— Хорошо, а больно не будет?
Георгий, уже оголивший голень, посмотрел на Юлю:
— Не будет.