— Никогда так не говори, ты самая красивая.
— Все братья говорят так про своих сестер, но далеко не все так считают.
— Я говорю правду и тебе это известно. У тебя много поклонников к тому же, если твой муж когда-нибудь изменит тебе, я его кастрирую — весело засмеялся Артур и уселся на кровать.
— Ясно — я не хотела поднимать данную тему, но Артур желал поговорить об этом.
— Итак, зачем ты соврала? Чтобы я ее бросил? — с улыбкой на лице говорил мой брат.
— Как ты не понимаешь, что она использует тебя!
— Я все прекрасно понимаю, милая. Я живу на этом свете не один день. Она нужна мне для жестокого секса и других удовлетворений, а я плачу ей за это. Для каждого своя выгода и все довольны. Так что все в порядке, не волнуйся, но я очень зол и рассержен на тебя за то, что ты лгала, вошла в мою спальню без разрешения, хамила гостье, а за это я тебя давно ругал.
— Ничего с твоей гостьей не случится...
— Не перебивай меня никогда! — закричал Артура и у меня от страха подкосились ноги. Когда он был злым на глаза ему лучше не попадаться. Он частенько покрикивал на меня раньше, но за пакости, а не без причины.
— Прости...
— Итак, а я еще за то, что мастурбировала — Артур лукаво и немного зловеще улыбнулся, а когда он так делал, это не предвещало ничего хорошего.
— Прости, но это уже действительно тебя не касается. Это моя личная жизнь, мое тело и я буду делать с ним, что захочу.
— Почему ты это делала? Потому, что тебя никто не удовлетворяет? Потому, что ты хочешь быть взрослой? А может, ты просто девственница? — Артур встал и, подойдя ко мне, заставил посмотреть ему в глаза. Я попыталась сопротивляться и стала на него кричать, но мне ничего не помогло, он просто заломал мне руки и, подойдя со мной к кровати, продолжил допрос.
— Итак, отвечай мне!
— Я не должна отвечать на такие вопросы.
— О ком ты думала, когда ласкала ее? — Артур сказал это хриплым и твердым голосом, а потом шлепнул меня по попке. Я совсем этого не ожидала. Меня никогда в жизни не били, и мне было совсем не больно, но очень стыдно.
— Отстань! — он положил меня к себе на колени животом и, подняв юбку платья, положил ладони на попку.
— Ты стонала мое имя Любочка, не думай отрицать — и тут я замерла. Он слышал, и это было для меня самым ужасным. Тем временем он нанес мне еще несколько слабых шлепков, но я их практически не почувствовала из-за шока.