Я захлопнула тетрадку, в которую в школьные годы записывала разные фразы, подслушанные из чужих уст. Более пяти лет эта исписанная от корки до корки тетрадь провалялась за моей кроватью и только сейчас, благодаря ремонту, она нашлась. Так странно перечитывать все это снова и снова, перечитывать те слова, которые я когда-то знала наизусть, но со временем позабыла... Это как найти свой детский дневник, в котором записаны детские мечты, воспоминания и желания.
— Эй, Марта, ты готова?
Я вздрогнула и наспех запихнула тетрадь в сумку. В пустую комнату всунул голову, а затем показался полностью, Артём, мой лучший друг, к которому мне придется переехать на время.
— Да, я... я сейчас, иду.
— Короче, я в машине подожду, — подмигнул Тема и скрылся в коридоре.
Я поднялась на ноги, в последний раз оглядела пустую комнату. Вся старая мебель сейчас покоится на свалке, обои безжалостно содраны, только паркет не успели разобрать. Я подхожу к знакомому месту, в углу комнаты. Опустившись на колени, провожу пальцами по паркету. На нем остатки крови, я так и не смогла смыть ее. Она была и на обоях тоже, на кремовых обоях — кровь моих родителей. Моих?! До сих пор не верится, что их убили. И из-за чего, скажите мне на милость? Из-за чертовых денег!
Прошло уже много времени, где-то с полгода, как я потеряла семью. А слезы нет-нет, да вырываются с глаз. Не верится, что я больше никогда не услышу мамины наставления, которые постоянно бесили меня и отцовский бас, который я часто пыталась переорать. Я бы все вернула, чтобы попасть в тот день и предотвратить это жестокое убийство.
Хорошо, что мне уже исполнилось 18 лет. Иначе бы я не смогла сама организовать похороны и обязательно бы попала в детский дом, у меня больше нет никого. Есть Артем. И все, он остался один. Тема не бросил меня, он все время рядом, ведь он... такой хороший! Ладно. Пора ехать к Артему, мне придется пожить у него, пока в квартире ремонт. Пока клеют новые обои и заменяют паркет... Через пять минут я уже спустилась вниз. У подъезда стоял Темкин тонированный черный джип. Ну как Темкин, скорее его отца.
— Николай Петрович знает, что ты взял его машину? — спросила я, забираясь с багажной сумкой в салон.