Его руки сжимают меня и приподнимают над полом. Ладони начинают жадно шарить по моему телу. Такое ощущение, что он хочет ощупать каждый квадратный сантиметр моей кожи. Он ставит меня на место и прижимается ко мне. Его руки уже под футболкой, ощупывают мягкий живот, теребят соски, чуть касаются моего лобка. Я хочу его. Преодолевая легкое сопротивление, я поворачиваюсь к нему лицом, обнимаю его мощный торс и утыкаюсь в густые заросли черных волос на его груди — он уже успел стащить с себя гимнастерку и черную майку. О, да — теперь мои булки полностью в его руках — в прямом и переносном смысле. Он сильно сжимает их, потом раздвигает и я чувствую его пальцы, ощупывающие мою ложбинку и сжавшуюся дырочку. Там у меня все гладко выбрито, как он любит. Зура издает одобрительное рычание и мое сердце радостно сжимается — ОН ДОВОЛЕН МНОЙ! Но пора и продолжать. Я отлично знаю, что ОН не любит долгих прелюдий, хотя и предпочитает, чтобы я первый предложил перейти к более интересным вещам. Животом я уже во всю ощущаю стояк, выпирающий из штанов защитного цвета. Одно-два поглаживания руками поверх грубой ткани и его лапищи недвусмыслено толкают меня вниз. До сих пор я стараюсь не смотреть в глаза своему самцу, я знаю, что он не любит этого, поэтому угадываю его желания интуитивно. И сейчас я понимаю, что возражения не принимаются. Но не очень то и хотелось возражать, разве что поломаться для порядка. Я опускаюсь на колени, он кидает на пол какую то тряпку, служившую подушкой для стула, на которой я с благодарностью устраиваюсь коленями. Он отлично знает, что я буду делать это даже стоя на горохе, но этот маленький жест переполняет меня желанием превзойти сегодня самого себя и доставить моему любовнику высочайшее наслаждение. Я медленно облизываю губы. Я знаю, что ему нравится мой рот — иногда после секса он подолгу гладит и мнет мои губы пальцами. Мне даже кажется, что с тех пор, как он начал использовать мой рот в качестве полового органа, мои губы стали пухлее и мягче. Он помогает мне справиться с тугими пуговицами на ширинке. Штаны падают на пол, длинные солдатские трусы я стаскиваю сам. Его член, большой и тяжелый, с крупной лиловой головкой упруго освобожждается из плена. В нос бьет довольно резкий мужской запах. Ничего, это временное неудобство. Чуть задержав дыхание, я беру в рот головку и тщательно облизываю.