Дабы не «отставать» от любвеобильного начальника, Света ухватив трясущиеся под ударами сиськи напарницы, опять начала посасывать их крупные ягодки, так же, не забывая теребить и в самой в себе всё ещё занимающийся огонь возбуждения!
И, вскоре, вобрав в себя все оставшиеся силы, Василий Иванович, в безумном долблении Валентины Григорьевны, наконец, всадил ей по самые «помидоры» и, с рыком юного львенка, разрядился в неё буйными семенными потоками!
— Ооооооооооох! — тут же извлекла из губ Валя свой самый истошный вздох, забившись в очередном приступе сладостного экстаза.
Насквозь пронзенная им, она, несколько раз непроизвольно содрогнувшись на столе, резко стихла, перейдя на мерное плаксивое всхлипыванье.
Василий же, полностью «выплеснув» ей себя, устало плюхнулся прямо на её выдающееся пузо, и, слыша от него емкий рокот внутренней жизнедеятельности, сызнова стал переводить учащенное дыхание.
«Я всё же поимел их... — мелькнула в его голове мысль сквозь окутывающий сознание хмель блаженной истомы. — Я всё же трахнул их обеих...»
Сполна удовлетворенный и вконец опустошенный эфирами соитий, он улыбнулся счастливой улыбкой и шкодливо замял мокрое «тесто» пуза трахнутой Валентины Григорьевны — просторного пуза немолодой толстушки-шатенки, кою сейчас, долгими утешительными поцелуями в губы, тепло расцеловывала стройная брюнеточка Светка.