Я снова ласково погладила Ольгу по головке, успокаивая, нежно поцеловала влажными губами в губки. Она мгновенно откликнулась, ротик её раскрылся, горячий язычок проник в мой рот. Мы принялись целоваться
взасос, и от этого моя голова слегка закружилась. Я понимала, что мы целуемся уже не как мать с дочерью, а откровенно сосёмся, как две похотливые лесбиянки, но от этой крамольной и стыдной мысли мне стало ещё приятней. Ольга была обнажена — так и не одевалась со вчерашнего, — я тоже была голая. Сознание этого придавало ситуации эротической пикантности.
— Мамочка, ты не брезгуешь меня целовать, после всего, что со мной сделали девчонки? — простонала от наслаждения Ольга.
— Не брезгую, доченька, — ответила я, продолжая целовать Ольгу. — Твои подружки и со мной делали много безобразий, так что вспоминать не хочется.
Ольга крепко обвила меня тонкими худыми ручками за шею, плотнее прижалась голым, тщедушным тельцем. Я почувствовала специфическое, предательское жжение в паху и поняла, что — на грани! Ещё немного, и я напрочь забуду, кем мне приходится Ольга, а я — ей. Во мне начала просыпаться женщина. По-видимому, сработала устойчивая привычка, после длительного общения с компанией малолетних лесбиянок. Ольга была одной из них, и она тоже сейчас находилась во власти инстинкта...
Вскоре я перестала сопротивляться, оставила угрызения совести и... мы с Ольгой откровенно, со знанием дела, трахнулись. При этом, она снова, как вчера во время коллективной лесбийской оргии, лизала под одеялом мою промежность и анальную дырочку. Я тоже с удовольствием подлизала её малюсенькую полудетскую киску и обцеловала миниатюрную аккуратную попочку. Мы обе получили огромное удовольствие, особенно я, разразившись продолжительным взрывным оргазмом.
Расслабившись, я лежала на спине на кровати, прикрыв глаза и всё ещё переживая мгновенья сладостного экстаза. Ольга пристроилась рядом валетом, лицом у моих ног. Лежала она беспокойно, ворочалась, то и дело вздыхала, как будто не решаясь что-то сказать. Перебирала пальчиками мои пальцы на ноге. Я подумала, что она ещё что-то хочет рассказать и спросила её об этом.
— Мамочка, я хочу тебя попросить, но боюсь, что ты обидишься, — с дрожью в голосе выдавила Ольга.
— О чём, доченька? — с затаённым испугом спросила я. Я подумала, что она попросит меня о Кристинке. Чтобы я уступила её — ей...
— Можно я поцелую твою ножку? — попросила дочка.