Без слез взглянуть на голую Капушту было просто невозможно, но нашему герою до сего момента доводилось иметь дело лишь с домашним скотом, а посему женскому телу он был несказанно рад, даже такому дряхлому и потасканному, как у нашей героини. С первобытным ужасом, взглянув на обвисшие груди Елены, таджик прохрипел: «СЫська!» и присосался к одеревеневшему соску старушки. Чмякал ртом гастарбайтер и со знанием дела, ведь подобное неоднократно приходилось проделывать с выменем козы. «Вкусный кумыс!» — промычал мужчина, когда почувствовал во рту что-то теплое, похожее по вкусу на скисшее молоко. «То не кумыс, глупенькая нехристь, то чирий прорезался!» — промурлыкала Елена и посильней прижала голову таджика к груди.
«Пейте, дети, молоко — будете здоровы!» — пела возбужденная старушка и еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Неожиданно основной инстинкт размножения сменился материнским, и бабушка стала укачивать таджика на руках.
Семейное несчастье Елены крылось в семенниках ее мужа, а точнее в невозможности забеременеть от его густой, как сметана, спермы. Поэтому Елена твердо решила взять ситуацию в свои руки. Как говорится, годы идут — огурцы гниют. Вот и наша героиня понимала, что пора плодородия подходит к концу и надо что-то с этим делать.
Вскоре вращательно-поступательные движения партнера стали ее утомлять и окончательно наскучили Елене. Дабы получить от этого межрасового соития максимум и выжать из чучмека все соки, она решила довести того до исступления и оргазмировать, как в последний раз, зачав прекрасных личинок человека.
Раскачавшись на бедрах таджика, как на лодке, продавец-консультант Капушта принялась яростно дрыгать ногами и шлепать гастарбайтера по заросшей нижней части лица, благо получалось это делать достаточно хлестко, давали знать каждодневные тренировки на щеках школьниц.
И в ту самую минуту, когда Елена уже была готова сквиртануть, а заодно и принять порцию густой вязкой субстанции в свое лоно, в дверь постучали.