С этими словами она начала крепко целовать его в губы, зажав ладонями его голову, словно взяв в тиски. Обнимаясь, они стояли так ещё минуты две, потом с хорошим настроением, взявшись за руки, пошли обратно в квартиру.
С улыбкой на лице и разгульной походкой довольной тигрицы, Наташа вошла в прихожую, сделав, выражаясь терминами фигурного катания, нечто похожее на «тулуп» в один оборот.
— Константин Александрович, — игриво сказала она, — я вся ваша!
На это заявление, он уверенно подошёл к ней, собрал в себе весь артистизм, который в нём был, улыбнулся, и ещё раз крепко поцеловал её в губы. Не отрываясь от поцелуев, они раздевали друг друга. Наташа старалась быстро расстегнуть верхние пуговицы рубашки Константина Александровича. Тот, в свою очередь, довольно легко расправился с пропитанной насквозь от дождя блузкой Наташи. Её рука скользила по мужественной, широкой, немного волосатой груди Константина Александровича. Она поняла, что это было то, чего так долго не хватало ей всё это время — красивого мужского тела. Широкие могучие плечи её сильно возбуждали при каждой мысли о том, что вся эта махина рухнет на неё, принеся море удовольствия.
Незаметно для обоих, влюблённые, выражаясь, на сей раз, языком боевых видов искусств — «перешли в партер». Наташа, рухнув на кровать, сексуальным жестом поманила Константина Александровича к себе. Тот, глядя на неё жадным, вожделенным взглядом, стал расстёгивать пуговицы своего манжета; задрал рукава рубашки: показались большие мускулистые волосатые руки. Этими руками он нежно провёл по её животу, — будто огненная струя пробежала по её позвоночнику. От таких ощущений Наташина спина резко непроизвольно изогнулась. В такой позе она оставалась ещё пару секунд, упираясь затылком в кровать, затем медленно начала опускаться. Он продолжал водить рукой по её животу, каждый раз пытаясь охватить всё большую территорию; при этом он целовал её: то в губы, то в щёки, то в шею; облизывал мочку уха, принося немало удовольствия своей партнёрше.
Она продолжала лежать в бюстгальтере и джинсах, также, на её ногах оставались туфли, которые она не снимала ещё с улицы. Они оставляли большие влажные тёмные пятна на постели. Им было настолько хорошо, что они не обращали никакого внимания на эту мелочную для них неприятность.