— Тогда, к чему этот спектакль, беби? — я усмехнулся, пародирую самые затертые голливудские штампы. — И ты знаешь, я еще не забыл, как твоя попка бодро подмахивала мне в кабинете, да и только, что ты потянулась за моей ладошкой там, — я махнул рукой в сторону туалетов. — Так, что не надо мне про свинью и скотину. Поехали.
Войдя в квартиру, я не стал включать свет. Остановив Лену у двери, я достал ее лифчик и повесил на вешалку у входа. — Наденешь, когда будешь уходить. Теперь снимай платье, и все остальное, вешай рядом. Привыкай, в этой квартире ты будешь, почти всегда, ходить голой. Ее глаза блеснули в темноте, но она начала послушно раздеваться. Оставив ее, я достал вина, фрукты и пару бокалов. Принес все в комнату, добавив ликер. Налил ей. Она сидела голая на диване, поджав под себя ноги.
— Пей, — скомандовал, и залпом выпил свой бокал. Она выпила вслед за мной. Посмотрела на меня, ожидая, что я буду делать. — Кстати, по поводу извращенцев. Есть у меня такое пристрастие, это ты правильно заметила. Нравиться шлепать девушек по голым попкам. И твоей заднице сейчас достанется, ремешком.
— Ты не посмеешь! — воскликнула она. — Почему? Посмею. Это мне нравиться, меня возбуждает. А ты обещала быть со мной ласковой. Так будь ей! Или ты хочешь отказаться? Нет? Тогда не тяни время. Становись у дивана. Быстро! Я жду, — я достал широкий ремень. Бормоча ругательства, она сползла на пол и стала на колени, упираясь в диван. Ее попка белела в полумраке комнаты. Для начала, я шлепал не сильно, разогревая кожу. Она только ойкала. Потом стал бить сильнее и сильнее. На ее нежной коже появились красные полоски, их становилось все больше и больше. Она плакала, извивалась. Кричала в полный голос. Приходилось придерживать ее, что бы ремень попадал только по заднице. Нанеся ударов двадцать, я остановился. Она плакала, уткнувшись в диван. Ее худенькие плечи вздрагивали. Попка сияла красными полосками. Мой член рвался наружу. Эрекция была бешеная.