Ее губы шептали: «Андрейка, милый, ну как же... Ох, как мне хорошо». Потом встал на колени. Я целовал каждый доступный сантиметр ее лица, и шеи. Руки в это время расстегивали у нее кофточку, чтобы предоставить взору к ее великолепные формы. Распахнув, кофточку, я увидел прекраснейшее в мире зрелище. Боди с мягкой чашкой из эластичного кружева и тонкой микрофибры. Причем, если само боди, было ярко белое, то кружева, снизу вверх меняли цвет, от белого до черного. Бретельки были отстегивающиеся, и я избавился от них. Я провел руками от плеч, до грудей, пока еще скрытых, приятным на ощупь, материалом. Даже сквозь ткань я ощутил, какие твердые к нее соски. Они виднелись небольшими бугорками на чашечках. Не в силах дольше сдерживаться, я прихватил материал чашечек за верх, и потянул вниз. Они довольно легко соскользнули вниз, открыв моему взору две белые, пышные груди с темно розовыми сосками, стоявшими как маленькие члены. Я припал лицом, к ее грудям, стоя на коленях, как припадают к самому дорогому на свете.
Они были теплыми, мягкими, и такими нежными на ощупь, что я, далеко не первый раз, ласкающий женские груди, вдруг понял. Все эти литературные»бредни«: мягкие как бархат, нежные как шелк, очень далеки от истины! Они, женские груди, представляют собой, что то невообразимое. Воспринимающиеся мужчиной как, некий эталон: красоты и нежности, практичности, и восхищения. Мы воспринимаем это с молоком матери, которая кормит нас, той же грудью, а может быть и на генном уровне.
Я, прислонил к ним лицо, так маленький ребенок, прячется на груди матери. Мне было так спокойно и хорошо! Благодать, нахлынувшая на меня, требовала выхода. И я, начал ласкать, эти прелести. Мои руки поглаживали нежную кожу, а язычок ласкал набухшие соски и обрисовывая контуры ореолов. Потом я взял один из сосков в рот и нежно придавил его губами. Раздалось «Ох-х». Губы, милого личика, приоткрылись. Взгляд, и без того затуманенный, выражал, полную прострацию, от возбуждения, уводившего ее из реальности. И тут же ее тело содрогнулось. Я продолжал крутить пальцами ее второй сосок, и сосать первый. Она возбужденно застонала, и крепко прижала меня, к своим грудям! Как это было приятно, вот так бы, всю жизнь и сидел! С трудом оторвавшись, я поцеловал ее в губы, и стал расстегивать юбку. Мне не терпелось, узреть и все остальные, временно скрытые от меня, прелести!
Глава 5. Продолжение вечера. Любовь Николаевна.