— Еще уже, чем твоя прекрасная киска. Нам будет тяжело уместиться в ней, но попытка не пытка, ведь так ребята? — обратился он к мужчинам и они засмеялись.
От безысходности Катрин дергала руками в надежде вырвать цепи, но они были крепко прибиты к потолку. Почувствовав горячую головку его члена, пытающегося ворваться в ее задний проход, в Катрин проснулось второе дыхание, когда Годвин вогнал, по самые яйца, своей огромный член.
— А-а-а-а, — завопила с новой силой Катрин.
— Да-а-а, — поддержал ее Годвин. Отпустив волосы девушки, он руками начал давить на ее плечи, глубже насаживая на свой ствол. Катрин ощущала только адскую боль в области бедер. Осуществляя безжалостные фрикции, Годвин шлепал Катрин по ягодицам со всей силы, причиняя еще больше боли. Наращивая темп он долбил Катрин в зад, как оголтелый, не обращая внимания на жалобные крики и стоны девушки.
Горячая струя заполнила отверстие девушки, и член Годвина легко выскользнул из нее. Тяжело дыша, он опустил голову на ее спину. Слизав запекшуюся кровь со спины Катрин, он еще раз хлопнул девушку по красному заду.
— Одобряю выбор Экона, — обойдя висевшее, беспомощное, тело девушки, Годвин дернул ее за волосы, открыв лицо. — Посмотри на меня, — приказал Годвин.
С трудом, Катрин смогла приподнять веки, открывающие, опухшие от слез, глаза.
— Ну что, теперь ты рада тому, что убила Экона?
Катрин молчала.
— Думаю, в этот раз, молчание не будет означать знак согласия. Вот что получается, когда не разбираешься в своих желаниях.
Собрав последние силы в своем теле, Катрин плюнула в лицо этому ублюдку.
Вытерев ее слюну, Годвин направился к выходу. Задержавшись возле двери, он произнес: — Завтра мы опробуем одно приспособление под названием «Нюрнбергская дева», только слегка мною модифицированное.
Двери захлопнулись, и Катрин погрузилась в мир вечного мрака.